Граф Вальтеоф. В кругу ярлов - [6]

– Три сотни кораблей, это, должно быть, огромное войско.

– Да, господин, разрушенные Кливленд и Голдернесс – тому свидетели. Ярлы боятся, что они не смогут собрать подобное войско. И… – Готфрид замялся, – твой брат Тости со всеми своими людьми…

– Значит, он – предатель, – проговорил Леофвайн сквозь зубы. – Гарольд будет огорчен, но сейчас не время для слез. Отдохни, Готфрид, я пошлю гонцов за королем.

– Его здесь нет?

– Нет, он поехал вниз по берегу, возможно, в Бошем, но где бы он ни услышал эти новости, он отправится в Лондон сразу же, и также сделаем и мы.

– Ансгар разослал гонцов по всем графствам, чтобы собрать воинов, – Готфрид был комендантом порта в городе. Он осушил рог и вытер рог рукой. – Так-то лучше. Я чуть не умер от жажды.

Вальтеоф склонил голову, потрясенный новостями. Он почувствовал, как поднимается волнение, как будто в нем, наконец, потекла кровь викинга Сиварда. Он обернулся к Леофвайну с горящими глазами.

– Что я должен делать, кузен?

– Отправляйся домой… – немедленно ответил граф. – Собери своих людей и иди к Йорку. Мы встретим тебя там, но понадобится какое-то время, чтобы собрать солдат и выйти в путь. Ты сможешь выйти быстрее, чем мы, и твои люди пройдут к тому времени половину пути до Йорка. Найди графов и помоги им, пока мы не придем.

Вальтеоф бросился в свою палатку, созывая Оти, Турольда Сокольничего и полудюжину своих людей, приехавших с ним из Рихолля, расположенного в нескольких милях от Петербороу. За четверть часа они были готовы к отъезду, и Леофвайн проводил его до ограды лагеря.

– Поезжай с Богом, мой маленький кузен. Если Ему будет угодно, мы встретимся в Йорке до того, как Харальд туда доберется. Он будет слишком занят грабежом, чтобы идти так же быстро, как мы, и, во всяком случае, ты с графами сможешь задержать его до моего прихода.

– А Тости?

– Тости может отправляться в ад, об этом я позабочусь. Они с Гарольдом когда-то были близки, так как они сверстники, но он всегда был хвастуном, и нам с Гуртем от него здорово доставалось, когда мы были детьми. – Он остановился, глядя на лошадь Вальтеофа. – Я не буду более называть его братом. То, что он делает сейчас, равносильно удару в спину Гарольду, и за это я убью его.

– И я, – подхватил Вальтеоф, но по другим причинам. Он жаждал отправиться в путь, чтобы вступить в бой за поруганную землю, которая была уделом Сиварда Дигера. Посмотрев на море, юный граф спросил:

– Что, если Вильгельм придет сейчас? Его кузен пожал плечами:

– Если придет, то придет, и мы узнаем, что Бог прогневался на нас, на Гарольда за преступление клятвы. – На минуту он замолчал, задумавшись, необычно мрачный. Но потом снова появилась его улыбка, и он хлопнул Вальтеофа по спине: – Но я отказываюсь в это верить. Мы разобьем северян и вернемся сюда, чтобы ни один нормандец не ступил на нашу землю. Молись, чтобы ветер не переменился и помешал Вильгельму.

– Наш берег будет незащищен.

– Да, так будет, – легко согласился Леофвайн. – Но Англия больше, чем просто линия утесов. Если Вильгельм придет, мы встретим его. Теперь отправляйся и возьми с собой этого дикого зверя, Борса. Увидишь графов, передай – Гарольд идет… – Он крепко сжал руку Вальтеофа. – Когда Гарольд идет, он идет быстро.

– От Лондона до Йорка две сотни миль.

– У нас есть лошади и ноги. Жди нас через две недели. Теперь в путь. – И он так хлопнул кобылу по загривку, что она неожиданно рванула вперед, а за ним бросился лающий Борс.

Вальтеоф приехал домой с такой скоростью, что покрыл все расстояние в два раза быстрее, чем обычно, и в полдень третьего дня они уже спускались по склону к узкой речке и деревне. Их взору открылись дивные поля и маленькая деревянная церковь с каменной колокольней, которую он построил в прошлом году. Слева был его собственный дом, окруженный пристройками, кухней, конюшней, кладовой. Въехав в ворота, он понял, что новость уже дошла до челяди, так как во дворе кипела бурная деятельность. Осгуд, предводитель его дружины, суетился, отдавая приказы, и Хакон, его конюший и сверстник, торопился принять поводья лошади, когда он спрыгнул на землю.

– С возвращеньем, господин, – сказал он. Его юное лицо горело от возбуждения. – Мы не ждали вас до завтра.

По ступенькам сбежал человек огромного роста.

– Альфрик! – Вальтеоф пошел к нему навстречу. – Я вижу, ты все уже знаешь.

– Да, мой господин. Гонцы догнали меня в Гелинге, и я разослал приказ своим людям быть здесь до ночи. Мы выступим завтра?

– Рассвет и отстающие могут нас догнать. Осгуд! Осгуд подошел и почтительно встал рядом. Это был честный и верный человек, который служил у отца Вальтеофа и последние десять лет ждал случая показать себя под командой его сына.

– Что, старый боевой конь, – рассмеялся Альфрик. – Не можешь дождаться, когда увидишь северян?

– Северяне или нормандцы, мне все равно… – Осгуд улыбнулся. – У меня не было хорошего боя со времен, когда сын Годвина разбил уэльсцев. – Он повернулся к Вальтеофу: – Люди разъехались по всему графству собирать воинов.

Вальтеоф кивнул:

– Торкель вернулся? – И когда тот отрицательно покачал головой, послал Остуда встречать опоздавших.