Граф Орлов, техасский рейнджер - [37]
Нет, ему не отвертеться. Харрис держит его на мушке и медленно отступает из хибарки. «Пойдем, Гривс, пойдем. Шериф хочет тебя видеть. Очень хочет».
Джерико стоит с поднятыми руками, а коротышка Харрис отступает к порогу и смотрит на него. Смотрит, но не видит, что в дощатую стену воткнут топорик. Это старый топорик, которым забивают телят, проламывая темечко. Джерико когда-то засадил его в стенку и подвязал к топорищу веревку, на которой он сушит какие-то тряпки. Сейчас тряпок нет, веревка провисает через всю хибарку, от гвоздя в одной стенке к топорику в другой. Джерико стоит с поднятыми руками, и топорик сам просится к нему в ладонь.
Пабло очень хотел, чтобы Харрис перестал зря болтать. О чем можно еще говорить с этим индейским выкормышем? Вот сейчас Фредди Гривс схватится за топорик, и помощник шерифа засадит в него все шесть пуль из своего кольта! И все будет кончено! Без суда, без ожидания виселицы… Ну же, Харрис, всего одно движение пальца…
Наверно, Пабло Гомес в тот момент слишком сильно желал быстрой развязки. Наверно, он зашевелился, или засопел слишком громко…
Харрис на миг поворачивается к Пабло и Уолли, застывшим с картами за столом: «Сидеть! Не двигаться! Знаю я вас, все вы заодно, голодранцы…» Хрясь! Коротышка Харрис валится на пол, а в его затылке застрял топорик…
Джерико спокойно поворачивается к друзьям. «Не пойду я ни к какому шерифу. Если есть вопросы, пускай сам приходит. Пабло, сдай карты сначала». Харрис, лежа на полу, вдруг начинает вздрагивать и стучать каблуками об пол, но быстро затихает. Пабло дрожащими руками тасует карты, а Джерико поднимает с полу револьвер, бережно протирает его об рукав, прокручивает барабан. «Пускай шериф сам приходит. Я ему отвечу. Пабло, сдавай». Джерико говорит тихим обиженным голосом, и в глазах его блестят слезы…
Пабло отвлекся от воспоминаний, заметив, что Англичанин перестал сверлить.
— Давай работай! — прикрикнул он.
— Сверло затупилось. Есть другое?
— Нет.
— Надо заточить, — спокойно сказал Англичанин. — Это может сделать кузнец или слесарь. Выпустите меня на полчаса, я схожу в мастерскую и заточу.
— Ага, так мы тебя и отпустим! — ухмыльнулся Пабло. — Не нужен нам никакой кузнец. Канисеро заточит.
— А он сумеет?
— Не сомневайся. И если ты вздумаешь хитрить, то познакомишься еще и с тем, как здорово он точит ножи. Только махнет тесаком — и твоя башка покатится.
— Если моя башка покатится, вам никогда не открыть этот кофр, — ответил Англичанин.
— Не беспокойся! Мы и не такие открывали динамитом.
— Тогда зачем вам я?
— Сейчас нам динамит нужен для другого, — сказал Пабло. И осекся. Он и сам не знал, для чего Джерико ищет динамит. «Вот, опять он что-то от меня скрывает!» — подумал Пабло с обидой.
— Я устал, — заявил Англичанин. — Сверлить вы можете и сами, место я уже наметил. Теперь надо только ручку крутить. Или вы боитесь незнакомого инструмента?
— Ничего я не боюсь, — сказал Черный и взялся за дрель.
Он вставил сверло в лунку и принялся крутить рукоятку с такой яростью, словно этот железный чемоданчик нанес ему смертельное оскорбление. Однако через полминуты оскорбление уже не казалось таким уж смертельным, а еще минуту спустя Черный готов был сам просить прощения у неприступного замка. Он вытер рукавом взмокший лоб и повернулся к Пабло. Но тот, как бы не замечая его взгляда, отвернулся к люку и приподнял крышку.
— Я лучше снаружи покараулю, — сказал он, поднимаясь по лесенке. — Если постучу сверху, не шуметь. Ясно?
Никто не ответил ему, да он и не ждал ответа. Когда крышка опустилась за ним, Черный выругался сквозь зубы:
— Хитрожопый мексиканец! Что, от работы у него яйца бы отвалились?
— Этот порода такая, — с надменной улыбкой произнес Англичанин. — Есть люди, способные к работе. Как мы с тобой. А есть такие, что могут только ломать. Твой Пабло как раз из этой породы.
— Ломать и воровать, больше он ни на что не способен, — согласился Черный. — Если по справедливости рассудить, то пускай бы он сам и открывал этот чертов сундук!
— А где Пабло его раздобыл? Почту ограбил?
— Да нет, не почту. Мы с почтарями дела не имеем, они сейчас возят больше бумажек, чем денег. Этот сундук был в багаже одного иностранца. Мы его взяли чисто, без шума. На Персиковых холмах. Они там, в Сан-Антонио, думали, что никто не осмелится напасть на дилижанс чуть ли не на городской улице. Никто бы и не осмелился. Никто кроме нас с Джерико, — гордо сказал Черный.
— Я слышал про дело на Персиковых холмах, — медленно произнес Англичанин. — Так это — твоя работа?
— Ну, по правде сказать, я тогда был в другом месте, — признался Черный. — Джерико попросил меня найти хороший фургон для дальнего перехода. Когда мы встретились, Пабло начал хвастаться, мол, это он заметил сундук, тот был спрятан под сиденьями, а он, черт лупоглазый, заметил. Ну, ты заметил, ты и открывай, верно?
— Верно, — кивнул Англичанин и забрал у него дрель. — Устал? Давай теперь я…
Так, сменяя друг друга, они мало-помалу проделали в креплении замка две дырки. Затем Англичанин принялся орудовать молотком и зубилом, а Черный навалился на чемоданчик, чтобы тот не елозил под ударами.
Казаки на Кубе. Фантастика? Ничего подобного! Император Всея Руси Александр Третий издал указ, и Русская военно-морская база в Карибском море - есть. Но - трудно. Вокруг - чужие. Вокруг - война морская и сухопутная. В этих суровых условиях читатель вновь встречается с бывшим русским разведчиком графом Орловым и другими замечательными парнями, умеющими не только метко стрелять, но и неплохо работать головой.И если надо попиратствовать в Карибском море или, наоборот, - дать укорот местным морским и сухопутным разбойникам, - лучшей компании не сыщешь.
Русский офицер Вадим Гранцов прошел три войны. Воевал в Африке, и Родина платила ему валютой. В Афганистане он оплачивал кровью интернациональный долг своей страны. За войну в Чечне государство рассчиталось с ним позором и унижением.И Гранцов решил — хватит воевать. Он выбрал мирную жизнь на заброшенной `точке`, где крошечный гарнизон пытается поддерживать боеготовность вопреки всем стараниям новых хозяев жизни. Здесь он нашел настоящих друзей и встретил любимую женщину. Но чтобы отстоять свой дом и свою любовь, ему снова приходится браться за оружие.
Степан Гончар — менеджер крупной транспортной компании. Он объездил весь мир, отлично говорит по-английски, неплохо стреляет и всегда добивается своей цели. Еще он любит гонять на машине по пустынным ночным дорогам, а однажды зимней ночью, подобрав на шоссе красивую молодую женщину… …оказывается на Диком Западе 1876 года. На том самом Диком Западе, где ковбои и индейцы, где за виски расплачиваются золотым песком, а самым веским аргументом считается кольт…
Мировой вестерн. Герои «Великолепной семерки» вновь отправляются в опасное путешествие по «дикой» земле Оклахомы. Их кони не успевают отдохнуть, а оружие остыть. Но даже тогда, когда мир сходит с ума и смерть неизбежна, на помощь приходит верная рука друга.
Неожиданная встреча на Пулковском шоссе закончилась тем, что Степан оказался на Диком Западе, в XIX веке. Он не пропал в чужом враждебном мире, потому что быстро усвоил его правила. Если ты отвечаешь за свои слова, тебя уважают и белые, и индейцы. Если бьешь без промаха и не боишься смерти, тебя уважают уцелевшие враги. Так он и жил. Построил город, окружил себя друзьями, встретил подлинную любовь.Но на просторах прерий уже появились новые хозяева жизни. Они были уверены, что туго набитый кошелек позволит установить здесь собственные порядки.
Роскошная внешность манекенщицы и фотомодели Нины вызывает зависть женщин и восхищение мужчин. Розы, шампанское, поклонники и муж… безжалостный наемный убийца.В жизни Нины все смешалось в тугой клубок. Искренняя любовь и предательство, надежды и разочарования, череда убийств и обретение новых друзей. И со всем этим один на один красивая и сильная НИНА!Эта книга — правдивая и в то же время романтическая история современной молодой женщины — мадонны и воина!На основе талантливого сценария Ильи Авраменко блистательный петербургский писатель Евгений Костюченко написал захватывающий роман, рассказывающий истинную историю Нины.
Первая часть книги – это анализ новейшей англо-американской литературы по проблемам древнерусской государственности середины IX— начала XII в., которая мало известна не только широкому российскому читателю, но и специалистам в этой области, т. к. никогда не издавалась в России. Российским историком А. В. Федосовым рассмотрены наиболее заметные работы англо-американских авторов, вышедшие с начала 70-х годов прошлого века до настоящего времени. Определены направления развития новейшей русистики и ее научные достижения. Вторая часть представляет собой перевод работы «Королевство Русь» профессора Виттенбергского университета (США) Кристиана Раффенспергера – одного из авторитетных современных исследователей Древней Руси.
В дневнике и письмах К. М. Остапенко – офицера-артиллериста Терского казачьего войска – рассказывается о последних неделях обороны Крыма, эвакуации из Феодосии и последующих 9 месяцах жизни на о. Лемнос. Эти документы позволяют читателю прикоснуться к повседневным реалиям самого первого периода эмигрантской жизни той части казачества, которая осенью 1920 г. была вынуждена покинуть родину. Уникальная особенность этих текстов в том, что они описывают «Лемносское сидение» Терско-Астраханского полка, почти неизвестное по другим источникам.
Испания. Королевство Леон и Кастилия, середина 12-го века. Знатного юношу Хасинто призвал к себе на службу богатый и влиятельный идальго. Не каждому выпадает такая честь! Впору гордиться и радоваться — но не тогда, когда влюблен в жену сеньора и поэтому заранее его ненавидишь. К тому же, оказывается, быть оруженосцем не очень-то просто и всё получается не так, как думалось изначально. Неприязнь перерастает в восхищение, а былая любовь забывается. Выбор не очевиден и невозможно понять, где заканчивается верность и начинается предательство.
Пожалуй, нет на нашей планете ни одной культуры, в которой не использовались маски. Об этом свидетельствуют древние наскальные рисунки, изображающие охотников в масках животных. У разных народов маска сначала являлась одним из важнейших атрибутов ритуальных священнодействий, в которых играла сакральную роль, затем маски перекочевали в театры… Постепенно из обрядов и театральной жизни маски перешли в реальную, став обязательным атрибутом карнавалов и костюмированных балов. Но помимо масок украшающих и устрашающих, существует огромное количество профессиональных масок, имеющих специфические свойства: хирургическая – защищающая чистоту операционного поля, кислородная – подающая воздух больным и ныряльщикам, спортивные маски, сохраняющие лица от повреждений.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда сны становятся реальностью…– Раз я вижу это не одна, значит я, всё же, не сошла с ума. И делала правильно, что придавала столько значения своим снам. Не я одна, как видите, вижу этот чёртов маяк!