Граф де Шантелен - [20]

Глава IX ДУАРНЕНЕ

Население Дуарнене на второй год правления Республики насчитывало всего два десятка семей рыбаков. С моря открывался весьма живописный вид на поселок, где дома строились из обломков гранитных скал. Над крышами одиноко возвышалась колокольня расположенной на вершине холма церкви.

Со стороны поселок оставался почти невидимым за изгибами береговой линии. Однако волны и ветер почти беспрепятственно обрушивали на него свой яростный натиск. Огромные камни, наваленные на крыши домов, были совсем не лишними во время порывов свирепого северо-западного ветра.

Все побережье Бретани от Конкарно до Бреста представляло собой сплошную цепь самых различных бухточек. Наиболее значительные из них, вблизи Дуарнене и Бреста, достигали двадцати пяти лье в окружности. Бухты Одьерна, Ле-Трепасе, Камаре и Динана выглядели крошечными заливчиками по сравнению с ними. Гавань Дуарнене пользовалась самой дурной славой на всем побережье: множество кораблекрушений прочно закрепили за ней зловещую репутацию.

У выхода из бухты виднелась узкая полоска земли, устремившаяся в океан. Она напоминала лежащую на боку пирамиду высотой в восемь лье. Близ Дуарнене ширина ее основания достигала четырех лье. Острие этой пирамиды, вонзавшейся в океан, носило название мыса Ра.

Северная оконечность бухты представляла собой гигантскую кривую, обрывающуюся на мысе Козы, где расположены знаменитые гроты Морга. Выше, в туманной дымке, виднелись горные склоны Арэ.

Вокруг бухты располагались селения Ле-Пуан, Бензек, Кледен, Одьерн, Пон-Круа, Плогоф и несколько деревушек помельче.

Бухта Дуарнене, практически ничем не защищенная с моря, испытывала на себе всю ярость океанских штормов. Волнение здесь никогда не утихало, и рыбаки, рискуя выходить в открытое море на своих утлых лодчонках, нередко чувствовали себя на краю гибели, проводя целые дни у входа в гавань в ожидании возможности пристать к берегу.

Поселок Дуарнене находился возле устья маленькой реки, которое обнажалось при отливе. Именно здесь рыбаки прятали свои лодки во время бури. Тогда еще не было дамбы, которая защищает сегодня маленький порт, и волны прибоя подчас разбивались о стены домов на берегу.

Место, где река впадает в залив со стороны поселка, называлось мысом Ле-Ге.

Здесь и примостился домик добряка Локмайе. Из его окон открывался вид на все побережье от мыса Козы до Дуарнене. Домишко казался почти незаметным на фоне окрестных скал. Постройка не отличалась изяществом, но была прочна и надежна.

Первый этаж занимала низкая зала с широким камином, вокруг которого обычно развешивали мокрые сети и другие рыболовные снасти. На втором этаже располагались три маленькие спаленки, откуда рыбак мог наблюдать за своей лодкой, то лежащей на песке во время отлива, то покачивающейся на волнах при высокой воде.

Локмайе было шестьдесят лет, и всю свою жизнь он верой и правдой служил семейству де Треголанов. Он во всем напоминал Кернана, только не получил его образования.

Этому домику и суждено было стать новым жилищем для графа и его дочери. Рыбак дал понять прибывшим, что здесь они у себя дома. Последние же, переступив порог, не могли сдержать возгласа восхищения — убогая хижина предстала перед ними как спасительная гавань, как чудесный остров среди бурного моря.

Несмотря на скромные размеры постройки, Анри нашел способ выделить девушке отдельную комнату. Другая, даже с чем-то вроде маленького кабинета, предназначалась графу. Как принято в тех краях, спальни не имели прямого сообщения с комнатой первого этажа. Наверх вела наружная лестница, сложенная из камней. Нижняя комната вполне подходила Локмайе и Кернану, отныне твердо решившему стать рыбаком в ожидании лучших времен.

Гости быстро устроились. Вскоре в спальне Мари весело трещала в огне охапка сухих виноградных лоз, и полчаса спустя девушка уже чувствовала себя как дома. Впервые после их встречи отец и дочь смогли наконец остаться наедине. Никто не нарушал их покой. За это время Кернан с помощью Локмайе приготовил скромный обед из свежей рыбы и нескольких яиц.

Немного погодя граф и Мари спустились вниз, и все уселись за столом в низкой зале первого этажа. Шершавая поверхность этого стола никогда не знала скатерти, а есть нашим друзьям пришлось из простых мисок почерневшими деревянными ложками. Но зато теперь они чувствовали себя в безопасности.

— Друзья мои, — сказал шевалье, — небо помогло нам укрыться в этом доме, но нельзя надеяться только на Провидение. Надо обсудить наши планы на будущее.

— Дитя мое, — ответил граф, — мы полагаемся на вас; я вверяю вам свою жизнь и жизнь моей дочери.

— Господин граф, — заметил шевалье, — я думаю, что время самых суровых испытаний прошло, и надеюсь на лучшее.

— Я тоже, — добавил Кернан. — Вы славный юноша, господин Анри, и впятером мы просто обязаны выпутаться. Но скажите-ка лучше, наше появление здесь не вызовет ненужных толков?

— Нет, Локмайе заранее пустил слух, что к нему собираются приехать родственники.

— Хорошо, — сказал бретонец, — и все-таки не покажется ли кому-нибудь странным такое прибавление семейства?

— Отчего же? Господин де Шантелен — мой дядя, а мадемуазель Мари — моя кузина.