Град Светлый - [67]

Стремление уходящих сил сузить пространство идущей Духовной революции ни к чему не приведет. Энергетика, сформировавшаяся в стране помимо воли и желания этих сил, работает против них. И время различных инквизиций, надо полагать, прошло.

Отношение народа к своему прошлому есть мерило его зрелости, уровня его исторического сознания. То, что мы сейчас это прошлое оплевываем, занимаясь не спокойным тщательным его исследованием, а бесплодными поисками виновных и врагов, свидетельствует о том, что ничего в нашем мышлении и в нашем сознании пока не изменилось. И сама номенклатура, стоящая у власти, и послушно следующее за ней творческое и интеллектуальное сообщество делают сейчас то же, что делали большевики во время революции и после нее. Те с большевистской прямотой отреклись от того, что было в России до социальной революции, переписали историю заново, переписывали не однажды, пока все это не утратило свой первоначальный вид и не превратилось в идеологический миф. Большевиками, в том "историческом" труде, руководило чувство "классовой справедливости", неизменная приверженность догматам марксистской теории и неистребимый синдром "первопроходцев". Нечто подобное мы наблюдаем и сейчас. В процессе очередного "переосмысления" нашей истории участвуют самые разные люди — ученые и политики, журналисты и актеры, писатели и публицисты и т. д. Более всех буйствуют на этой ниве "демократы" и "реформаторы", представляющие, в значительной степени, все ту же старую номенклатуру. Никогда еще история в России не была так беспощадно брошена под грязные сапоги политики. Принижая все, что было сделано русским народом в самых тяжелых и трагических условиях послереволюционной России, "демократы" стремятся возвысить и "очистить" себя. Сделать это по-другому номенклатурные "последыши" с истощенной социальной и духовной энергетикой не могут. Все надо так переписать, изменить и подменить, чтобы не было видно их собственных следов, идущих прямо из тоталитарного прошлого в "демократическое" настоящее. Ведь по следам узнают наследивших. Узнанным можно было бы сказать: "Мы вас узнали. Вы те, старые. Вы родом из тоталитаризма. Не бойтесь этого и не стыдитесь. Возможности человека и его Духа ограничены космическими законами, по которым он, часто не осознавая этого, живет. Оставьте историю нашего государства в покое. Займитесь настоящим делом со всеми вместе". Но вряд ли такие слова дойдут до их сознания. Они могут их просто не услышать. Слушать и не услышать. Ибо сами они говорят: "Мы — новые. Мы все сейчас сделаем по-новому, но сначала перепишем по-новому историю нашего, теперь уже не существующего, государства и затем создадим новое". Они не знают, что создать такое при том уровне сознания, каким они обладают, и при том историческом опыте, который ими накоплен, нельзя. Это сделают за них другие. Вернее, не другие, а иные. Те, которые поймут историческое и планетарное значение нового мышления, ядро которого сложилось в российском пространстве Духовной революции XX века. А пока этого еще не случилось, те, старые, переписывают историю и отвергают все, на чем сами выросли и чему поклонялись. Вдохновленные их примером, шуты и холопы на театральных подмостках высмеивают старых вождей, ибо новых высмеивать по-прежнему опасно. Свергая памятники историческим личностям, они начинают свою запоздалую и неопасную борьбу против тоталитарного государства.

Когда-то язычники секли и топили идолов за то, что те не выполнили каких-то их просьб и желаний. Для многих нашей был богом, если вспомнить о той религии, которая возникла в пространстве государственной идеологии. "Бог" не выполнил своего обещания привести вверенный ему народ к "светлому будущему". Он обманул его. С надругательства над ленинскими памятниками и над его именем началась российская демократия. Языческие пляски заменили серьезное осмысливание процессов, свидетелями которых мы оказались.

Историческое достоинство народа и отдельного человека измеряется его культурой, его любовью к родине, его мужеством и честностью перед собственной историей. И пока это достоинство особого рода не сложится, мы будем продолжать переписывать свою историю, меняя плюс на минус, минус на плюс и снова наоборот. Мы будем охаивать ушедших, благо не смогут ответить, и восхвалять пришедших, надеясь по старой рабской привычке, что когда-нибудь да что-нибудь за это отколется…

В самом марксизме, на котором еще недавно держалась наша государственная идеология, существовало явное пренебрежение к прошлому, извечное стремление к разоблачению и резкой критике этого прошлого. Все лучшее в настоящем, в прошлом нет ничего. Прошлое не есть основа будущего, а антипод этого будущего. Историческая теория марксизма не содержит концепции единства прошлого, настоящего и будущего в круге вечности. Эта теория рвет связь времен, и поэтому само время становится дискретным, и таким же оказывается и Дух человека, слепо и религиозно следующего такой теории…

Путь, по которому идет и нормально развивается и в духовном, и материальном отношении любой народ, имеет два главных условия. Во-первых, этот путь должен соответствовать характеру этого народа, его национальной Культуре и, наконец, той самобытности, которая сложилась в течение многих веков его истории. Во-вторых, этот путь должен соответствовать основным тенденциям культурно-духовной эволюции, в энергетическом пространстве которой находится этот народ вкупе с другими.