Град разбитых надежд - [241]

— Любая правда лучше лжи, — непоколебимо отозвался Джоэл.

Глава 32. Беда

Который сон был подобен смерти. На дно сознания темнеющей проталиной небес спускалась черная воронка, и в иссекавших душу вихрях парил Каменный Ворон, окутанный золой. Его же рвали когти Змея, впивались в чешую-доспехи, срывали панцирь и душили голос. Ворон что-то говорил, но Джоэл слышал только клекот, не разбирая слов.

— Я Страж Вселенной! Помоги мне, я в Мирах Хаоса почти без силы… — звук оборвался взмахом когтей, Змей наклонил колоссальную морду, перевесился через стену.

— Нет, Сумеречный Эльф, падший Страж, ничтожный предатель замысла, — твердо крикнул Змей. — Белый Дракон — мой. Ты помог Белому Дракону Древа, и я не смог вырваться в ваши миры, но ты не поможешь Белому Дракону Града. Это мои миры! Миры Хаоса!

— Джоэл… — прохрипел Каменный Ворон. Спаситель или палач Вермело. Ныне бессильный, придавленный когтистой лапой Змея, рвущий обвивавшие его клочья черных линий.

А Джоэл — или кто-то похожий на него, безымянный, бестелесный — лежал на мостовой, пригвожденный ужасом и бессилием. И только взирал наверх, в небо чудовищ, где на красном мареве сталкивались древние создания небытия. Здесь, под кровавыми облаками, Вермело предстал той изнанкой, куда заманил Легендарный Сомн.

Джоэл видел Квартал Ткачей и то место, где он встретил смерть. Выжил ли он в тот день? Теперь уже сомневался. Воспоминания жаркой волной оживали, как колючие иглы, выпрастываясь из подсознания.

Время застыло в кошмаре, час после мига, поймавший минуту на болезненной смене удара. Час после жизни, пронизанной кольями взгляда. Каменный Ворон глядел сквозь воронку, взмахом крыльев отгоняя поющие души, и Джоэл невольным движением руки ловил их на серебристую паутину. Все сон… Или длилось скитанье по спиралям электрических лампочек, или иссякало сознанье из тела. В мир линий ради бытия.

— Назад, безумные, назад! Назад, я умоляю! — кричал истошно Ворон, поднимая ветер.

— Ко мне! Вперед! Ко мне! Мне нужны ваши силы, чтобы победить Стража Вселенной, — шипел утробно Змей, и когти царапали стену, разрушая хрупкие обломки. А люди всего Вермело вставали сомнамбулами, вытягивая перед собой белесые руки. Они не обращались, но ступали на подоконники, и шаг падения в пустоту уносил их к черной воронке.

«Так вот, как Змей выбирает тех, кто обратится каждую ночь, так вот, как появляются сомны. Мы для него пища! Еда! Поэтому Вермело уцелел, он позволил, сделал нас своим загоном для скота. Сомны — подпитка его сил», — вдруг с содроганием понял Джоэл и потянулся к белой паутине, натягивая светящиеся нити.

Он видел! Множество разноцветных переливающихся нитей-линий, соткавших пространство мира, тысячи миров. Удержать, удержать всех на краю, помочь Ворону, который заслонял собой воронку. Лишь бы удержать — билась горящая мысль. Джоэл тянул за нити, выстраивал незримые мосты и преграды, затворял окна, открытые в бездну. Но души падали и падали, и удар когтистой лапы Змея снова сбил Каменного Ворона. Броня распалась, посыпалась пеплом черного оперения, брызнула кровь.

— Они же все погибнут. Они же… — задыхался Джоэл, и длилась его незримая борьба. Лишь крошечная часть сознания напоминала, что где-то еще лежит его тело, где-то длится сон жизни, а настоящая — разверзлась здесь великой битвой с древним асуром.

— Он этого добивается! — прохрипел Страж, уже в образе человека, все того же худощавого парня, которого они со святителем Гарфом подобрали у Айгрежи. Он с трудом поднялся, вылезая из вмятины на мостовой, образованной его падением, представая уже не в лохмотьях, а в драной кольчуге.

— Так прекрати это, прекрати! — умолял Джоэл, мечтая, чтобы сон оборвался, освободил от вечного стояния на грани белых линий. Черные хлестали плетьми теперь их обоих, почти поверженного Стража и его нежданного союзника.

— Мы должны остановить его! Должны, Белый Дракон, — пробормотал Каменный Ворон. — Я пришел в миры Хаоса, принял неравный бой. Меня предупреждали. Я знал, но так надо. Должен же был хоть кто-то… Кто-то должен действовать, пока остальные заранее признали вашу гибель. Помоги мне!

Страж с трудом стоял, опираясь о стену. Искаженные гризайли на облезлой штукатурке безмолвно рычали оскалом чудовищ, щерились уродливыми образами расчлененной плоти. Изнанка града накатывала волнами омерзения, оплетала черными линиями. И вокруг из окон все шагали и шагали люди. Воронка — пасть Змея — раскрывалась шире и шире посреди опаленного рухнувшего неба. И на нее с горечью взирал бессильный Страж Вселенной.

— Помогу! — воскликнул Джоэл. — Только скажи, кто прячется под фарфоровой маской.

— Бифомет Ленц и… — прохрипел израненный Каменный Ворон, но опрокинулся навзничь, пронзенный сотней темных копий. Вокруг шеи его стянулась петля, и голос иссяк. Гигантская черная лапа подхватила крошечную в сравнении с ней человеческую фигурку и потянула наверх, прямо в воронку.

— Страж! — крикнул Джоэл, отпуская белые линии. Они темнели, наливались кровью, иссякали.

— Не смей! Белый Дракон принадлежит мне, — усмехнулся Змей. И рухнул занавес, декорации слились огнем, город полыхал и рушился. Умирали миры, разрывались души. Все засыпал бесконечный серый пепел.