Град разбитых надежд - [235]

— Откуда они? — дрогнул голос Ли. Похоже, он не желал возобновления череды потрясений. Ведь еще недавно, не далее как пару дней назад, он жарко убеждал, что все закончилось. Джоэл ненавидел каждый раз находить подтверждение своей инстинктивной подозрительности. Слишком часто неосознанные тревоги оправдывались. Он мечтал хоть раз ошибиться.

— Не знаю. Не понимаю! Только вчера мы были так счастливы весь день… Она не лгала, и мы не притворялись. Так откуда же… Откуда? Уничтожь их, Ли! — бормотал Джоэл, отворачиваясь от плюющегося визжащего комка. Ли проворно разрубил месиво острым лезвием. Химеры замолкли, но их голоса все еще звенели горьким набатом в ушах.

Джоэл подозревал, что все этим закончится, пусть и утешал себя, глушил доводы многолетнего опыта: кошмары возвращались почти всегда.

Памятные полтора рудокопа продолжали долгие месяцы уныло разгуливать по ночным улицам, хотя «хозяин сна» не обращался. Порой они испарялись, казалось, уже навсегда. Но неизменно возвращались, как рецидив психического расстройства, трещины пространства, язвы души. Также возникли и узнаваемые химеры, которые, между тем, сделались будто ужаснее прежнего. И Джоэл не понимал, из-за чего.

Неужели он поступил как-то неверно? Возможно, Джолин вовсе не понравилась их близость под яблонями. Возможно, жаркая страсть только пробудила воспоминания обо всем пережитом насилии. Этого Джоэл опасался больше всего.

Или, может, всколыхнула темные глубины подсознания не сама близость, а момент перед ней, послужил отправной точкой для новой лавины нежеланных воспоминаний, от которых Джолин молила оградить. Лишние вопросы вскрыли старый нарыв. Яблоки в саду, жизнь в богатом районе. Правда ли? Вымысел? Какая жизнь и в роли кого? Джоэл не представлял, с чем связывать образы химер. Более всего они напоминали ему личный кошмар перепутанного пространства черных линий.

— Надеюсь, это просто случайность, о которой не узнает Уман, — в замешательстве выдохнул Ли, очищая Ловец Снов и оценивая ущерб, нанесенный прочным нитям. Грэму и Биму снова предстояла работа по починке, из-за чего они сильно недолюбливали Квартал Ткачей в целом и Королевскую Улицу в частности, хотя давно не выходили со склада и из мастерской.

— Уман уже узнал, — напомнил Джоэл.

— Ах да, за домом ведется круглосуточное наблюдение, — хлопнул себя по лбу Ли. Они и правда запамятовали. Но вряд ли Верховный Охотник повелел бы заточить Джолин за те сны, которые и привлекли изначально внимание к пекарне. А если бы не бдительность Джоэла, вполне вероятно, опасный заговор и не раскрыли бы.

— Ли… не говори пока Джолин, что к ней вернулись кошмары. Может быть, это единичный случай, — осторожно попросил Джоэл, дотрагиваясь до плеча нервно кусавшего губы Ли.

Напарник кивнул, и вместе они отправились обратно в мансарду, провожая взглядом сноровистую команду укутанных в кожаные робы чистильщиков, которые подбирали материализовавшиеся куски снов. Джоэл задумался, что происходит с кошмарами на свалке за стеной — исчезают ли они или гниют разлагающейся плотью? А, может, именно из них создаются мистические Разрушающие? Он не ведал. И поймал себя на мысли, что не желает знать. Лишь бы избавить от этих снов Джолин.

Он верил: однажды она все ему расскажет, и тогда дурные сны покинут ее уже навечно, как это получилось с Ли. Любимый больше ничего не таил и не ощущал себя виноватым в том, что с ним стряслось в шестнадцать лет. Он не боялся показаться ничтожным или слабым. Возможно, если бы Джолин всецело открыла душу, все наладилось бы.

Но беззвучный стенающий голос в голове кричал Джоэлу: счастье осталось в минувшем дне, застыло в их хрустальной сфере над пропастью. Счастье вне града разбитых надежд.

Доказательство не замедлило ждать, когда они вернулись в Квартал Охотников после сдачи в починку Ловцов Снов. Не успели они поставить на растопленную плиту чайник, как дверь отворилась и на пороге появился Мио.

— Куда это ты пропал, напарничек, — попытался рассмеяться Ли, но тут же осекся: на юном охотнике лица не было. Руки его дрожали, а рот кривился в горьких судорогах.

— В Академию заглянул… думал… думал… Мартина… — срывался голос Мио.

— Что с ней? — вздрогнул Ли. Они с Джоэлом отчасти ощущали себя в ответе за судьбу спасенных из борделя девушек. А Ли с ними связывала так или иначе не только дружеская симпатия. Мио же, очевидно, по-юношески пылко запал на одну из подруг.

— Нет, с ней ничего, — прошептал Мио, стирая с глаз слезы, и выдержал паузу, чтобы не разрыдаться. — Мартина мне сказала, что этой ночью Лулу обратилась.

Колкая отчетливая фраза прозвучала на одном выдохе, но Джоэлу не требовалось ее услышать, чтобы сразу понять, какое горе постигло несчастную.

— Проклятье, сначала Ловцы Снов, теперь это, — вырвалось у Ли, который потерянно застыл у распахнутой двери. Снаружи копошился просыпавшийся Вермело, где каждое утро начиналось с подсчета ночных потерь.

— Ее… ее убила Энн, — сорвавшимся голосом ответил Мио и уткнулся в деревянный косяк, уже не пытаясь сдерживать плач. Джоэл подошел, похлопал мальчишку по плечу и усадил за стол, вручив чашку с горячей настойкой ягод и трав. Вряд ли она бы помогла успокоиться, но, возможно, хоть немного уняла бы застывший вокруг сердца внутренний лед, отогнала неизбежный озноб.