Град разбитых надежд - [2]

— Взбодрись! Может, наконец пригласишь куда-нибудь Джолин.

Джоэл вздрогнул. Память хлыстом прорезал образ. Эти огромные синие глаза, маленькие руки, нервно вцепившиеся в дверной косяк. Сколько растерянности и загадки таилось в ней. Джолин тревожила холодный рассудок. Приходилось напоминать себе, что она — просто часть нелегкой работы, а не что-то большее.

— Заткнись, Ли, — ответил сдержанно Джоэл. — Я не собираюсь ее никуда приглашать. Джолин просто… нуждается в помощи.

— О, и какой же? — съехидничал Ли.

— В помощи охотников, болван. Ты и сам знаешь, что мы находим в Ловце Снов возле ее дома. Что-то в том районе нечисто.

Ли изменился в лице, больше не паясничал, и в крупных глазах потухли медовые искорки. Тонкие губы вытянулись в плотно сжатую линию. Повисла пауза, наполненная безотчетной тревогой.

— Во всем городе нечисто, — ответил совершенно серьезно Ли.

— Иногда ты не такой идиот, каким хочешь казаться, — одобрительно кивнул Джоэл, намекая, что все еще готов выслушивать шутки и подколки. Если они не касаются Джолин. Нет, о ней лучше вообще не говорить перед дежурством.

— Вот опять, Джо, доброго слова от тебя не дождешься! — посетовал Ли, картинно всплеснув длинными руками. В такие моменты он корчил смешные рожицы, поигрывая густыми каштановыми бровями. От его ужимок даже мрачный напарник невольно улыбался. Возможно, поэтому они и сработались. Уже пять лет вместе патрулировали разные части города.

Только при мысли о грядущем карауле Джоэл растерял скудные крупицы веселости. Дурное предчувствие продолжало грызть червячком беспокойства. Сумрак уже облепил первые этажи приземистых зданий. Тени сгущались, а небо теряло грязно-горчичный оттенок, его заполняли тревожные алые разводы. Змей Хаоса поворачивался другим глазом. Желтый Глаз по привычке старых времен символизировал день. Он и светил ярче, и давал подобие тепла, как загадочное солнце из легенд. Но Красный… Считалось, из-за него и начались все беды Вермело.

«Кто сегодня превратится в сомна? Кем он окажется? Мерзким преступником или законопослушным гражданином?» — прикидывал Джоэл. На его памяти попадались обращенные из самых разных слоев общества. За семнадцать лет службы он понял одно: сомнамбула дремлет в каждом. И в бедном, и в богатом, и в молодом, и в старом. Снаружи все пытались выглядеть порядочными, но внутри у каждого водилась разная гниль. Закон их мира, закон их города да и вообще жизни.

Так прозябал Вермело — древняя столица, центр промышленности. Вернее, осколок древней столицы, сохранивший чопорные нравы прежних времен. Так он себя представлял официально, с лицевой стороны. А с изнанки проступали все формы извращений и тяги к саморазрушению.

Вместо власти сформировалась группка богатеев сомнительного происхождения. Королевская чета канула вместе со всем двором в Хаос двести лет назад; они не успели вернуться из загородной резиденции.

Вместо единой религии плодились все новые секты. Кто-то призывал отказаться от земных наслаждений, якобы гарантируя защиту от превращения в сомна. Кто-то наоборот твердил, что судьба постигнет каждого, поэтому предлагал наслаждаться каждым моментом, не заботясь о последствиях.

«Этот город давно прогнил. Не верь глазам своим, не обманывайся чистотой богатых кварталов и не отворачивайся от скорбной нищеты бедных. Все в равной мере получат страданий. Только суждено ли хоть кому-то оказаться в кругу спасенных? А впрочем, все это какая-то метафизика», — думал Джоэл, посматривая по сторонам.

В трактире скопилось немало народу, но постепенно публика расходилась. После всеобщего сигнала «отбой» наступал комендантский час. Под свет Красного Глаза выходить разрешалось только охотникам. Такой порядок установился уже двести лет назад. А ведь раньше существовали как-то иначе… Раньше, наверное, верили в спасение всего человечества. Только теперь от него осталось не больше тридцати перенаселенных районов, несколько шахт и лоскутки полей — больше ничего. За стеной — смерть. Гигантский Змей. В таком обществе едва ли задумаешься о всеобщем спасении.

— Красный Глаз сегодня особенно яркий, — вздрагивал трактирщик. — Простите, господа охотники, я закрываюсь.

Конечно, ему надлежало спешно бежать в спальню и натягивать ночной колпак. Считалось, что во сне воздействие Красного Глаза не так сильно. Но Джоэл уже знал, что у трактирщика в Ловце Снов запутается множество бесформенных кошмаров. С каждым днем все больше и больше, гуще и гуще. Верный признак скорого превращения в сомна. Это он и сам понимал. И хорошо — Джоэл не любил напоминать о неизбежности заранее приговоренным. Пока краснолицый здоровяк отчаянно играл в добропорядочного горожанина. Играл в спасенного.

Ныне признанная религия Вермело, сохранившая догмы старых времен, настаивала на том, что есть избранные и проклятые. Якобы это заранее, еще до рождения человека, определяется великим божеством. Избранных мало, зато они никогда не превратятся в сомнов, а после смерти займут свое место в мире вечного блаженства. Описания благословенного места канули в веках. Зато остались подробные и яркие картины с изображением огненной бездны, в которую после смерти низвергаются грешники. Проповедники с помостов особенно ярко повествовали об их мучениях, кажется, наслаждаясь выдуманными на ходу деталями. Скрытые палачи. Они тоже нередко перекидывались в монстров, хотя это не разглашалось.