Град разбитых надежд - [172]

Джоэл пожалел, что не умеет передавать мысли. Он бы оставил краткое послание Ли, но теперь просто кинулся в атаку, на Вестника Змея, разрубая с ходу две его маски, возникшие по бокам. Они раскололись с фарфоровым треском, но упали на землю отсеченными головами. И на мертвых лицах случайных жертв отпечаталось подобие умиротворения, как бы жутко это ни звучало. Они мучились внутри этого кокона, схваченные волей улья.

Джоэл укрепился в своей уверенности: отступать нельзя. Да и просто некуда. Раньше они считали обращения самым страшным наказанием Вермело, но ныне открылась более гнусная правда. Некоторым не везло упокоиться от удара посеребренного меча. Некоторые вливались в темный поток величайшего отчаяния, воли самого Хаоса. И Вестник Змея хотел, чтобы он, Джоэл, сделался его самой сильной частью.

Воочию предстал страшный облик измененного себя, покрытого черной слизью, но по-прежнему сжимающего меч Нейла Даста, тоже измененный, бесчестно оскверненный. Нет! Только не так! Он бы принял любую участь, но только не эту, не предательство себя, друзей и города.

Джоэл нанес точный засечный удар и с ходу отсек еще несколько щупалец, которые потянулись к нему через площадь-арену. Одновременно он вскочил на спину замешкавшегося сомна, а потом перекатился под брюхом другого, уклоняясь от атаки когтей Вестника Змея. Попавший под их острия сомн истошно завизжал, как недорезанная свинья, а через мгновение на Джоэла едва не обрушился целый водопад из крови и внутренностей. Но он успел метнуться в сторону за секунду до того, как Легендарный небрежно раздавил своего жалкого приспешника.

«Ну давай, покажи, где твоя главная маска!» — требовал Джоэл. Он запыхался, дыхание сбивалось, хотя он прилагал все усилия, чтобы оставаться хладнокровным. И достиг успехов по сравнению с первой встречей. Тогда на уровне животных инстинктов пугала неопределенность, ныне подпитывал гнев. Да еще страх, но не за себя, а за друзей. За Джолин, которая была где-то здесь, в проклятом Квартале Ткачей.

«Так на нее или на меня он охотится?» — сомневался Джоэл, рассекая очередную маску. Он вспомнил предположения Умана, а потом слова самого Легендарного. В груди сжался ледяной комок: если враг охотился за ним, значит, тем более он не имел права отступать и возвращаться к друзьям. С чего бы за ним? Потому что с ним говорил некий Страж Вселенной? Силы Каменного Ворона не хватало в этом месте вечного мрака.

Джоэл потянулся к поясу в поисках новых стимуляторов. При этом он продолжал уклоняться от щупалец и рубить их по возможности. Но в руках и ногах больше не обреталось сверхчеловеческой ловкости, действие снадобий заканчивалось, а в отделениях на кожаном поясе их больше не осталось. Джоэл хрипло выругался и со злости своротил челюсть мелкому сомну ударом ноги, а потом отрубил голову, пока тварь не очухалась.

В это время над головой уже сплелся настоящий купол из черных щупалец. Они срастались, как побеги гнусного винограда, с «больными» линиями, этими грязными проводами, которые раскинулись по всему городу. И без стимуляторов не существовало ни единого шанса сразиться на равных.

Зато в сгущавшемся мраке отчетливо просвечивали яркие вспышки множества масок. Джоэл разбивал их и отсекал, каплями крови и ошметками плоти сыпались черепки. Вместо стимуляторов он выхватил кинжал и теперь заслонялся мечом и на коротком расстоянии вонзал граненое лезвие в чудовищ, которые вылетали из импровизированных колышущихся «стен».

Уши резал утробный вой, то торжествующий, то жалобный. И все не удавалось подобраться к врагу вплотную. Легендарный оттеснял ударами множества лап, царапал когтями и щелкал зубами сотен морд. Джоэл отсекал головы и разрубал хребты. Ноги скользили на липкой крови и свежих телах, которые уже не превращались в людей, а втягивались в черные линии, напитывали их новой силой. Сражение могло длиться бесконечно, до тех пор, пока человек не упал бы без сил на радость воплощению зла. Вестник Змея заманил в ловушку, собираясь доставить своем господину главный подарок. Почему? Кто выбрал его, обычного охотника? Возможно, он ослышался, принял бормочущее рычание за слова, придумал их воспаленным сознанием. Но в реальности видений он больше не сомневался, получив в эту ночь слишком много доказательств. Толку-то!

Джоэл чувствовал, что уже не сумеет приколоть новые данные к протоколу расследования, не заглянет в архив и, что печальнее всего, не увидит друзей и любимых… Но он знал, на что шел. В эту ночь вся цель жизни свелась к поиску той самой единственной «маски», которая управляла ульем.

«Работа для изощренных самоубийц», — пронеслось в голове яркой вспышкой, и сделалось невероятно смешно. Да, именно смешно! Гибельный восторг охватил все его существо, напитал новыми силами не хуже стимуляторов. Злые чары Вестника Змея пали: Джоэл больше не боялся, не чувствовал давление темной ауры.

С боевым кличем древних вождей он кинулся в самую гущу леса из когтей и щупалец. Они жалили и царапали, впивались в кожу, раздирали одежду, вырывали куски плоти, но Джоэл почти не замечал в своем прыжке к главной маске. Он увидел ее, распознал по кривым чертам неведомого омерзительного старика, Бифомета Ленца. Сбилась на миг маскировка.