Град разбитых надежд - [166]
— Еще два дня назад он превратился в старика, а потом встал и ушел, — с воодушевленной дрожью в голосе объяснил святитель Гарф, не поднимаясь с колен. Джоэл давно не видел его настолько тревожным и радостным.
Сложенные пальцы нервно подрагивали, пока он беспрестанно бормотал слова одному ему ведомых молитв. Джоэл понял: старик узрел чудо. В его представлении, в канонах его веры. В Вермело каждая секта щеголяла своими чудесами. Джоэлу довелось столкнуться только с омерзительными загадками, а не дивными спасениями и исцелениями. Он помнил, как в приюте сестры Джоэллины им притворно-приторным тоном рассказывали о непостижимых и прекрасных делах прошлого. Но Гарф нашел подтверждение правильности своего культа в настоящем.
— Какого еще старика? Как? — ничего не понимал Ли. Он нервно озирался, не находя себе места. Не слишком-то ему нравилось в старом храме, который больше напоминал богатый склеп.
— Я же просил не отпускать его! — зарычал Джоэл, подскакивая к старику. Он едва не ударил со всего маху по каменному алтарю. Захотелось разрубить мечом Нейла Даста слащаво-красивую мозаику, над которой так трясся бестолковый святитель Айгрежи. Старик с благоговением раскидывал руки, не переставая чертить ими в воздухе странные знаки.
— Его невозможно было удержать. Он прошел сквозь стену, не открывая дверь. А перед уходом сказал, что не тот, кого я жду, не бог… но Страж Вселенной. Это был он! Он!
— Ты совсем ума лишился, старик, — сквозь зубы, процедил Джоэл, пока Гарф продолжил увлеченно бубнить под нос обращения к сбежавшему нищему.
Ничего не сходилось с рациональной точки зрения, но одновременно некая другая часть иссушенного знаниями разума подсказывала, что святитель не лжет. И даже не безумен. Джоэл сотни раз отрицал присутствие иных могучих сил, кроме Змея. Только с чего бы? Его раздражали секты, ему не нравилось сотни вер в разных богов или одного и того же искаженного бога. Но собственные сны, столкновение с Разрушающими — все это не увязывалось с расследованием. И одновременно неуловимое чутье охотника говорило: все правильно, надо слушать, только так возможно дойти до разгадки.
«Я просто должен уничтожить Легендарного Сомна, — обрывал себя Джоэл, но одновременно будто откатывался назад в разгадке тайн Вермело. — Однако свидетель сбежал. Хотя какой он свидетель? Чего?»
Джоэл понял с первой минуты невольного знакомства: раненый нищий не готов делиться информацией. Он страдал, по-настоящему, без притворства, но одновременно испытывал, взывал к замшелой, подернутой пылью человечности немолодого охотника. Возможно, старухой в черной шали тоже был он, непознанная сила, которая заставила обратить внимание на такую же черную шаль Греты, а заодно вычислить ее подельника, Рыжеусого.
— Пойдем, Ли. Раз уж я решил рассказать тебе все о расследовании, надо показать тебе эти книги.
— Но ты же говорил, что в них не хватает нужных страниц.
— Не хватает. Но вдруг ты что-то увидишь свежим взглядом, — кивнул Джоэл и едва не добавил: «Тебя-то не преследуют видения о Страже Вселенной».
Себе он уже верил через раз. И неизменно возникало гадливое предчувствие неизбежной беды, неотвратимой и обязательной для завершения страшного узора, начертанного не Стражем, а Змеем. Джоэл сморгнул — наваждения подсознания рассеялись, уступив место сырому мраку старого архива ненужных еретических фолиантов. Ли недоверчиво взмахивал масляным светильником. Несколько искр с открытого фитилька упали под ноги и затерялись в перекрестьях каменных плит. Джоэл теперь заметил, что пол в архиве сложен из старых надгробий.
— Поосторожней! Спалишь все к Хаосу! — шикнул он на напарника. Притихший Ли по-детски насупился, но лампу осмотрительно прикрыл ладонью. Ряды книг и свитков давили вековой тишиной сотен непрочитанных букв, множества вышвырнутых на задворки истории знаний. Возможно, праздно бесполезных. В прошлые эпохи философы не меньше глав нынешних сект любили писать трактаты об общих законах природы и бытия. Теперь рассуждали все больше о первопричине обращений: за грехи, за неправильную жизнь, за ненадлежащий распорядок дня, за неуплату налогов… Придумать причину старался каждый. Только Джоэл уже заметил: кошмары в Вермело не посещали тех, у кого не осталось совести. Например, отчима Ли или Зерефа Мара.
После этих наблюдений он бы уже не поверил ни единому слову чистеньких моралистов. К счастью, они и не за этим пришли. Книга с историей сект Вермело лежала на прежнем месте, Ли торопливо полистал толстые страницы.
— И ты думаешь, здесь речь о Бифомете Ленце, который сейчас превращается в Легендарного Сомна и убегает за разрушающуюся стену? — недоверчиво спросил напарник. По рассуждениям Джоэла именно так и выходило.
— Почему бы и нет?
— А по-моему все сходится на нашей родной цитадели, — вполголоса отозвался Ли.
— Не все. А только то, что касается Рыжеусого, — осадил его Джоэл. Рыжеусый тоже имел какое-то отношение ко всему, что творилось с Вермело в последнее время. Да еще слухи о дирижабле не давали покоя. Чем больше информации Джоэл получал, тем меньше представлял, какое именно дело расследует. Он видел общий катастрофический заговор с участием Умана, судьи Норта и кого-то над ними, скрывающихся в тени.
Рехи родился через три сотни лет после Великого Падения. И с того дня его преследовал голод. Поэтому Рехи просто охотился, не догадываясь, что когда-то эльфы не пили человеческую кровь. Но после череды потрясений пришлось отправиться в долгий путь к Разрушенной Цитадели. По рассказам стариков, именно там скрывалась правда об уничтожении мира. Впрочем, ответы и стремления тонули в неизвестности вечной ночи. Лишь голод оставался понятным и неизменным.Метки: Вампиры, Психологические травмы, Эльфы, Дорожное приключение, Броманс, Выживание, Бессмертие, Антигерои, Хтонические существа, Глобальные катастрофы, Серая мораль, Голод, Нечеловеческие виды, Горе / Утрата, Нежелательные сверхспособности, Насилие, Ангст, Драма, Фэнтези, Экшн, Психология, Дарк, Ужасы, Постапокалиптика, Дружба, Каннибализм, Жестокость, Смерть второстепенных персонажей, Элементы гета, БольСпасибо за редактуру: Ирина Худякова и Ольга Строй.
«Все двенадцать имели полное право гордиться и вместе с тем бояться; хотя на турнире они и выигрывали игру за игрой в поло, но в этот день они должны были встретиться в финальном матче с командой „архангелов“, а противники эти играли с полудюжиной пони на каждого. Игра должна была быть разделена на шесть партий, с перерывами по восьми минут после каждого часа. Это означало, что у „них“ будет по свежему пони после каждого перерыва. Команда же скидаров могла выставить по свежему пони только через два перерыва; а два на один – шансы неравные.
Доброе утро всем! Меня зовут Нави, я живу в волшебном и сказочном мире Речной феи. В мире волшебства, света, любви и радости.Только вот одно плохо, среди волшебства чародейства и сказочности, которое творится здесь, я один не умею колдовать, волшебничать и чародействовать.Я не волшебник и не чародей, но мое «волшебство и чародейство» достойно каждого, даже очень маленького человечка. И могу честно сказать – каждый способен на такое волшебство и чародейство, нужно только лишь немного постараться.
Она не помнит, как попала в этот мир — мир, в котором небеса покоряют драконы, а земля изрезана железными дорогами, в котором телепортам присвоены серийные номера, а таблетки избавляют от магических воздействий. И этот мир не позволил остаться в стороне и спокойно за всем наблюдать, ведь он балансирует над пропастью и нуждается в самом элементарном спасении. Проблема лишь в том, что если женщина, называющая себя Кармой, вспомнит забытое, то может произойти что-то непоправимое. Но она начала вспоминать…
Приключения тролля-магистранта магического университета.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.