Грации солнца. Приманка для зверя - [3]
Клеймо отверженного
Мыйо всегда возвращаются за теми несчастными, на кого начали охоту. Чудовища как-то метят свою жертву, после чего могут учуять её хоть за миллиарий. Поэтому со времён первых царей существует закон, согласно которому всех, так или иначе соприкасавшихся с мыйо, изгоняют. Закон этот являлся предметом широкой дискуссии в сенате, поскольку некоторые патриции призывали сразу убивать помеченных. Они предлагали такое не из кровожадности: ещё не было случая, чтобы изгнанники прожили хотя бы неделю.
Квинтус Секстус Нониус. Мыйо.
Маниус почувствовал толчок, отдавшийся болью в ушибленном теле. Глаза нехотя раскрылись. Тусклый свет прогорающего факела не позволил рассмотреть ничего, кроме укутанного в шерстяной плащ деревенского наместника, чьё округлое, заплывшее жиром лицо приковало внимание юноши. Из-за спины представителя власти выглядывали солдаты, вооружённые копьями и широкими щитами. Наместник хмурился и чесал подбородок, опасливо глядя на Маниуса. Спасённый понял: кошмар ещё не позади.
-- Пришёл в себя, -- констатировал наместник. -- Вставай!
Власть имущий сделал шаг назад и чётким жестом отдал приказ солдатам. Воины мигом подняли ремесленника и поставили на ноги. Юноша обнаружил, что гладий больше не висит у бедра. Руки солдат крепко сжали предплечья, напомнив о лапах мыйо.
-- Ты уцелел после встречи с мыйо, как? -- спросил наместник. Маниус не умел читать по губам, а уши отказывались работать.
-- Не слышу, -- пробормотал спасённый, отрицательно помотав головой.
-- Как! Ты! Уцелел!? -- повторил один из солдат, крича прямо в ухо.
-- Что с дядей? -- в свою очередь спросил Маниус.
-- Отвечай! -- приказал наместник.
-- Априка, -- проговорил спасённый.
-- Априка?! Здесь?! И никто не заметил!? Ты лжёшь! -- не поверил власть имущий. Маниусу не требовался слух, чтобы понять смысл восклицания.
-- Тогда кто убил эту тварь? Отсёк голову с одного удара. Так могут только...
-- Априки! Не умничай. Скажи лучше, ты отчётливо видел её? -- спросил власть имущий, глядя на солдата.
-- Ты! Видел! Априку?! -- повторил воин.
-- Да.
-- Так и запишем, -- успокоился наместник. -- Что более важно, ты хорошо знаешь право?
-- Что с моим дядей?! -- не сдержался Маниус.
-- Съеден! -- крикнул солдат.
-- Тётей!? -- воскликнул спасённый и подался вперёд; солдаты усилили хватку.
-- Кончай брыкаться! Съедена она!
Услышав слова воина, юноша поник. Руки солдат теперь помогали ему стоять.
-- Что более важно, -- продолжил наместник, -- ты знаешь, что закон указывает делать с такими, как ты?
Солдат прокричал реплику без изменений.
-- Такими, как я?! -- Маниус напрягся. -- Я не преступник!
-- Согласно закону двенадцати таблиц гражданин, не убитый, но раненый мыйо, либо преследуемый мыйо, ради безопасности других граждан считается отверженным. Мы вверим твою жизнь всемогущим богам, -- возвышенным голосом продекламировал наместник; руки власть имущего активно жестикулировали, прибавляя вес каждому слову. -- Отведите его на площадь для исполнения приговора.
Стоило солдатам подтолкнуть отверженного, он вспомнил нужные строки закона. "Меня изгонят. Меня..." -- мысль оборвалась, сменившись отчаяньем.
-- Ты заклеймишь меня, Клоди!? -- крикнул Примус, упираясь ногами. -- Ты прогонишь меня, а имущество дяди перейдёт твоему зятю!? Так, Клоди!
-- Да как ты смеешь обвинять меня в корысти! -- не выдержал наместник. -- Сам знаешь! мыйо всегда возвращаются за жертвами!
-- Ты продашь нашу землю и получишь полную суму рубинов, -- продолжил приговорённый, не разобрав ни слова из речи власть имущего, -- пока мыйо будет обсасывать мои кости? Так?!
-- Заткните щенка! -- приказал Клодиус. Легионер ударил строптивца по голове, и отверженный повис на руках воинов. Солдаты понесли юношу к площади, браня крепкими словами всё, что попадалось на глаза. "Суров закон, но это закон", -- напомнил себе наместник, бессильно сжимая кулаки.
Преступлений и других ситуаций, повлёкших изгнание, в Флумун-викусе не случалось вовсе. Во всяком случае, записи о подобном в судебной книге не было. Мыйо нападали на деревню и раньше, но жители воспринимали нападения как предания давно прошедших времён. Потому, несмотря на поздний час, на площади собрались все, кто сейчас находился в деревне, даже самые древние старики и случайные путники, до сего момента спешившие поскорее уехать из-за неотложных дел.
Толпа, границы которой чётко очерчивались факелами, стояла напротив привязанного к двум столбам оглушённого подсудимого. Каждый считал своим долгом пожалеть Маниуса, наградить его добродетелями, которыми обычно награждали усопших, высказаться о нелёгкой доле жителей республиканских окраин.
Наместник и палач стояли перед осуждаемым. Клодиус облачился в тогу, дав понять, что суд окончится здесь и сейчас. Палач начал методично накалять железную печать с клеймом, вертя её в жаровне, наполненной тлеющим углём. Наместник произнёс длинную речь, пересказывающую закон. Народ молчал, что в данном случае означало одобрение.
Мудрые толкуют – сама Ледяная Божиня покровительствует от века соперничающим орденам наемников-телохранителей и наемников-убийц. И перед ее очами проходят завершившие обучение телохранители и убийцы испытание – схватку за жизнь первого нанимателя. Победит убийца – и отправится неудачливый телохранитель на суд Ледяной Божини.Победит телохранитель – та же участь постигнет убийцу.Однако как же поступить с воином Марком, что не сумел защитить нанимателя, но сумел уничтожить его погубителя?Совет старейшин постановил – судьбу его надлежит решить самой Божине.И отправляется Марк, меченный богами и вечно подгоняемый безжалостной тенью проклятых, в дальний, полный опасностей путь к храму Ледяной – то ли на милость, то ли на погибель…
Существует тема, на которую писатели говорить не любят. А именно – откуда же все-таки берутся идеи и сюжеты? Обычно либо отбрехиваются, что просто выдумывают все сами, либо начинают кивать о некоем вдохновении, приходящем свыше.Но истина состоит в том, что ни один писатель вообще ничего не пишет сам. Тут работают совсем другие существа. Например, мне часть книг продиктовал жуткий тип в желтой маске, часть намурлыкал котенок с золотой цепочкой на шее, а рассказы, вошедшие в этот сборник, сочинил маленький зеленый гоблин, живущий в моем правом ботинке.
Ивар – смелый и удачливый воин, но в будничных хозяйственных делах нерасчетлив… Уютная семейная жизнь претит ему, и он вновь становится викингом. Впереди – опасный путь в неведомые страны, полный приключений, тяжких испытаний и невозвратимых потерь. Там, в далеких южных морях, в огромных городах, совсем другие законы и совсем другие люди…
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
Его рассказы о сверхъестественном отвергают как аллегорические толкования, так и научные объяснения. Их нельзя свести ни к Эзопу, ни к Г. Дж. Уэллсу. Еще меньше они нуждаются в многозначительных толкованиях болтунов-психоаналитиков. Они просто волшебны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.