Грааль никому не служит - [20]

Вмурованные в стену стальные прутья отделяли узкую тропинку, на которой мы стояли, от мира чудовищ. На миг мне показалось, что это мы находимся в клетке, мы, а не они, – и звери смотрят на нас равнодушными скучающими очами. Я схватился за рукоять шпаги.

– Порождения ночи… – пробормотала Иришка. – Они спят, но могут в любой миг проснуться.

Первую клетку заполнял кольчатый поток. Тускло отблёскивающее в свете фонаря тело перетекало из одной стены в другую. Казалось, нет ему конца и края.

– Змей Митгард, – пояснила принцесса. – Смотреть на него не очень интересно: он живёт во всех бестиариях. Да и повадки у него скучные.

– Чем он питается?

– Ничем. Он просто существует. А вот гляди – драконы!

На самом деле дракон был всего один. Но он непрерывно изменял свою форму, становясь то трёхголовым Змеем Горынычем, то обрастая готическими шипами и пластинами, то вдруг выпуская усы и превращаясь в змея Востока.

– А там что? – я указал на затянутую паутиной пещеру.

– Арахна. Паучиха.

Чем эта паучиха так знаменита, что попала в бестиарий, узнать мне не пришлось. Иртанетта повела меня дальше. Мимо клетки с дремлющим сатиром мы прошли подозрительно быстро. Принцесса покраснела, как мак. Спрашивать, кто там прячется, я постеснялся.

Понемногу сталактиты разгорались собственным свечением. В их сиянии пещера раздвинулась. Мы увидели единорога, цербера, гарпий. Наблюдали за Роковым Волком Севера, ужасались мощи гекатонхейеров. Влюблённый в своё отражение василиск спал в обнимку с зеркалом. На загаженном насесте тосковал ангел.

Наконец мы остановились перед клеткой мантикоры. Рыжая бестия дремала, свернувшись калачиком, спрятав смертоносное жало под крылом. Во сне мантикора мурлыкала, словно музыкальная шкатулка.

– Смотри, – Иртанетта показала на дверь клетки. – Задвижка сломана!

Я пригляделся. Стальной засов, запирающий клетку, скручивался мёртвым червём, немного не доставая до петли. Достаточно легкого рывка, и дверь распахнётся.

– Не надо ничего трогать, – предупредила Иришка. – Сейчас разбудим мастера Биггля, пусть он что-нибудь сделает. Интересно, кто сломал засов?

Мы двинулись в обход испорченной клетки. Под каменным козырьком виднелась крохотная дверь – туда-то и вела меня Иртанетта.

– Главное – не шуметь и не паниковать, – объяснила она. – Мастер Биггль и не из таких передряг выпутывался. Он справится с любой тварью в бестиарии, кроме, пожалуй, Митгарда. Но с ним вообще никто не справится. Счастье ещё, что он мирный.

Я немного нервничал. Встречаться с головорезами Красного рыцаря не хотелось. Это лишь у Крапивина хорошо получается: пацан попадает в чужой мир и с ходу разделывается со всеми их бедами. Казнит тиранов, ломает Ящера… В жизни обычно по-другому.

Мы подошли к двери.

– Господин Биггль? – Иртанетта осторожно постучала. Никто не ответил, и она забарабанила сильней: – Господин Биггль, откройте! Это я, Иртанетта. У мантикоры сломана клетка!

Я потянул за ручку. Дверь распахнулась. Мы переглянулись и вошли внутрь.

Клетушка, в которой обитал смотритель, больше всего напоминала строительную бытовку. Грубые сосновые нары, поверх досок – тощий тюфячок да грубое солдатское одеяло. Стол, пара табуреток. На столе – оплетённая лозой бутыль, два грязных стакана и помятый жестяной чайник. Свисающий с потолка жёлтый камень наполнял комнату призрачным сиянием. Видимо, его света хватало для чтения: в углу комнаты стоял шкаф, заполненный книгами. Не легкими пластиковыми обложками, как у Визионера, а старинными, тяжелыми. Словно в исторических фильмах.

В каморке витал тяжёлый винный дух. Сам хозяин спал, скорчившись поверх одеяла, маленький, обмякший. Иртанетта тряхнула его за плечо – безрезультатно. Биггль всхрапнул, пробормотал что-то несуразное и спрятал голову под подушку.

– Кто же его так напоил? – недоумённо вскинула брови Иришка. – Ему же нельзя, все знают! Чудовища не переносят пьяных.

Я взял со стола бутылку, принюхался. В нос шибануло вонью гнилого винограда. Как такое пьют? И почему два стакана?

– Ириш, – я указал взглядом на стол. – Он не один пил.

– Точно.

Мы переглянулись. Предательский холодок разлился в животе. Кто-то из людей Красного рыцаря был здесь. Кто-то споил хозяина бестиария и сломал задвижку.

– Надо предупредить короля, – сказал я.

Иришка помотала головой:

– Адвей, тебя ждет Анфортас. Это важнее! Я проведу тебя к реке, а сама вернусь.

Снаружи что-то загрохотало, послышались шаги. Я схватился за рукоять шпаги и замер. Раздался стук в дверь… даже не стук, царапание – словно напроказившая собачонка просилась домой.

Я вытащил шпагу. Иртанетта толкнула дверь и отпрыгнула мне за спину. За порогом валялся человек – коренастый, краснолицый, в широченных чёрных штанах и грязной белой рубашке.

– Господин Биггль? – удивлённо пискнула Иртанетта. – А… а на кровати кто?..

Я уже понял кто. Схватив принцессу за локоть, я бросился наружу.

– Не торопись, Адвей! – Красный рыцарь спрыгнул с нар и бросился за нами: – К Анфортасу тебе не успеть. Мои люди перекрыли все выходы.

Не слушая его, я тащил Иртанетту к тропинке. Итер не врал: среди клеток маячила сутулая фигура Играйса. Ещё один солдат караулил у дальней стены пещеры. На карнизе скучал арбалетчик в вишнёвом плаще.