Говорящие с... - [3]

   - Простите, - на этот раз его голос прозвучал совершенно равнодушно, и Эша мягко кивнула, закинув ногу на ногу и поймав коленом короткий и совершенно определенный взгляд бизнесмена.

   Нет, не голубой!

   - Ничего. В сущности, имя как имя. Вот если бы она назвала меня Митхун Чакраборти, мне бы, наверное, жилось сложнее.

   Он не улыбнулся шутке и вообще, казалось, потерял к ней всякий интерес, разглядывая ручку, которая медленно вращалась между его пальцами. Эша подобралась в своем кресле, хотя подбираться в нем совершенно не хотелось - кресло способствовало тому, чтобы вальяжно в нем развалиться или уютно свернуться калачиком, сбросив обувь - сидеть в нем было необыкновенно удобно и приятно. Да и сама обстановка кабинета, несмотря на долю известной строгости, казалась удивительно уютной - все здесь излучало нечто мирное, домашнее, безопасное, и Шталь неожиданно поймала себя на том, что ей отчаянно не хочется отсюда уходить. Все здесь было устроено, как надо, и даже хозяин кабинета казался совершенно на своем месте, словно она зашла проведать старого, доброго друга.

   - Я читал ваши статьи, Эша Викторовна, - проговорил Олег Георгиевич, и ярко-синий взгляд снова вспомнил о ее колене, тут же плавно перекатившись на лицо, попутно вежливо оценив глубину декольте. - Некоторые из них довольно занимательны, особенно те, которые вы писали для шайской газеты - это было еще во время вашей учебы, не так ли? Но большая часть тех, что вы поставляли московским изданиям, совершенное барахло. Стиль по-прежнему хорош, но вот содержание... - он выразительно прищелкнул языком, и Эша насторожилась. Значит, встреча все-таки связана с ее профессией, но она так и не поняла, обрадовало ее это или удручило. Конечно, глупо было бы решить, что Ейщаров, узрев ее на улице, воспылал дикой страстью, но с другой стороны, и он был стоящим уловом, да и ей, Эше Шталь, зеркало неизменно говорило, что она крайне, крайне мила. И милой Эше не помешал бы милый капиталец.

   - Ну, я этого и не отрицаю, - осторожно сказала она. - Только все дело в том, что очень многим нравится читать такое барахло - кто с кем спит, кто сколько тратит и на что, из-за чего А убил Б, и как в точности выглядел Б, когда его обнаружили. Страшные происшествия с потусторонним оттенком, призраки, кровавые религиозные обряды - многие это любят. Особенно бабушки. Вы не представляете, какие кровожадные нынче пошли бабушки! Но, Олег Георгиевич, если б у меня появилась возможность заниматься серьезным материалом...

   - Именно для этого я вас и пригласил, - мягко перебил ее Ейщаров. - Поверьте мне, дело, которое я хочу вам поручить, крайне серьезно - для меня во всяком случае. Я произвожу впечатление серьезного человека?

   - Шая очень изменилась, - с неожиданной для себя искренностью ответила Эша. - И до моего отъезда она уже начала меняться, а сейчас, вернувшись, я ее просто не узнала. Город оживает, и я знаю, что этим он в большей степени обязан именно вам. Человека, который сумел произвести столько масштабных положительных изменений, никак нельзя назвать несерьезным.

   Другое дело, зачем вам это нужно, Олег Георгиевич? Неужели, вы действительно видите в Шае большие и выгодные перспективы?

   - Город действительно очень перспективен, - он задумчиво глянул в окно, за которым ветер раскачивал ветви рябины, и Эша чуть вздрогнула, - но на истощенной лошади далеко не уедешь. Лошадь следует подлечить и откормить... Некоторые из ваших статей были незакончены, Эша Викторовна. Вернее, конец существовал, но был отрезан редактором и заменен размытой концовкой, ни к чему не ведущей.

   Шталь удивленно дернула бровью.

   - Ну, то, что начиналось довольно таинственно, на деле часто оказывалось смешным и нелепым, даже идиотским - некрасивая истина, портящая вязь читаемой истории. Например, таинственная женская фигура в белом, бродящая по ночам по крышам домов, карнизам, выбивалкам и длинной тонкой ветке газопровода в одном из районов, на бумаге так и осталась загадочным призраком, хотя на самом деле призрак - бывшая мастер спорта по легкой атлетике, которая каждую пятницу страшно напивалась и отправлялась на прогулки, вспоминая спортивную молодость.

   - Но вы сталкивались и с такими случаями, которые так и не смогли объяснить.

   - Да, такое было дважды, и я написала только то, что мне удалось узнать. Ну, и собственные доводы, разумеется, - Эша, не удержавшись, цапнула-таки одно пирожное. - Например, в одном доме постоянно хлопала подъездная дверь. Ни порывов ветра, ни скрытой пружины или веревки, ни шутника снаружи - дверь просто захлопывалась, когда человек открывал ее. Била по лицу или по спине, прищемляла руки, одному жильцу даже сломала два пальца. Если ее ставили на стопор, приваливали камнем, она все равно каким-то образом захлопывалась - причем именно тогда, когда в проем проходил человек. Никто не мог понять, в чем дело. И интересно то, что от двери доставалось не всем жильцам подъезда, а только троим - одним и тем же. Ее осматривали мастера, я привела своего, и он тоже не нашел никаких дефектов и причин происходящему. Дверь довольно тяжелая, чтобы ее так захлопнуть, нужно приложить определенное усилие. Дважды я видела, как дверь ударяла жильцов - и там никого не было. И ничего. Мы все осмотрели. Мы наблюдали и изнутри, и снаружи. Но потом я обратила внимание, как эти люди выходят из подъезда. Дверь открывается наружу, петли старые и слегка заедают. Большинство людей просто нажимали на створку, но эти трое ударяли в нее ногой. Конечно, это кажется глупостью, но это были именно эти трое. Я поговорила с ними, и они сказали, что всегда так делали. Еще до того, как с дверью начались неприятности. И я, - Эша слизнула сладкую крошку с нижней губы, - решила проверить и тоже дала двери пинка - от души. А когда через пять минут попыталась зайти в подъезд, то чуть не осталась без руки. Хорошо, вовремя успела ее убрать. Но там никого не было. А на следующий день один из тех злополучных жильцов получил перелом носа и легкое сотрясение мозга, и дверь, наконец, просто заменили. И все кончилось - новая образцовая дверь. Но только, надо сказать, никто из жильцов больше не открывает эту дверь ногой.