Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал - [28]

— Только что. Зачем ты это сделал?

— Словесный портрет — копия вы, умники-разумники!

— В полночь мы уже спали.

— То же самое говорит и старший коридорный. До того как подняться сюда, я с ним побеседовал. Но это ровным счетом ничего не значит, так как вы могли его подкупить. Должно быть, поэтому он на вашей стороне.

— Просто Эдди Миллер — хороший человек, и он практически у меня на жалованье. А управляющий Пибоди вообще работает на меня. Ближе к делу, Партридж!

— Ближе некуда! Вы не крали часов, я тоже. Кто тогда?

— Может, кто-то из семьи. Твоя бывшая…

— Не исключено, но привратник описал двух боксеров…

— А может, привратник — дружок Бониты?

Джонни не подозревал, насколько он близок к истине.

— Как он выглядит?

— А ты не знаешь?

— Откуда? — буркнул Партридж. — Я никогда там не был.

— В Коламбусе ты заявлял, что представляешь интересы семьи Квизенберри.

— То было в Коламбусе. А теперь, Флетчер, я работаю на себя.

— Следи за собой в оба, а то потеряешь бдительность и сам себе глотку перережешь!

Сэм Крэгг захохотал. Партридж нахмурился:

— Флетчер, не ломай комедию. Я пока не готов навестить Квизенберри. А что, если вы отправитесь туда и выясните, что к чему?

— Ну ты, Партридж, — голова! Люблю умных людей, вот только… Я тоже работаю на себя.

— Я все обдумал, — медленно проговорил Партридж. — На двадцать девятое сентября у меня алиби.

Джонни обратился к Хатчу:

— Тебя как величали на ринге? Случайно, не Болван?

— Ах ты, фраер! — заревел Хатч. — Да я тебя…

Сэм Крэгг сделал ложный выпад и ударил Хатча кулаком в висок. Хатч отлетел к стене, ударился об нее и срикошетил назад. Сэм двинул его в подбородок. Казалось, он совершенно не напрягается. Хатч рухнул на пол лицом вниз.

Тем временем Джонни Флетчер подошел вплотную к Джиму Партриджу, чтобы предупредить любое его движение. Партридж, раздувая ноздри, наблюдал «показательное выступление» своего активиста.

— Придется, видно, его рассчитать. — Он поморщился. — А петушился, мол, управится одной левой!

— А ты, Партридж, не желаешь? — подначил Сэм. — На вид ты и сам парень нехилый!

— Подожду, пока не обзаведусь медными кастетами.

Джонни подал Сэму знак, и тот, зайдя Партриджу за спину, прижал ему руки к бокам, а Джонни отобрал у Партриджа автоматический пистолет.

— Ого! — прищелкнул он языком. — Сегодня мы точно не постреляем…

Вытряхнув содержимое магазина в корзинку для мусора, он продолжил обыск. Вернув частному детективу содержимое карманов, себе оставил измятую телеграмму.

— Ты только послушай, Сэм! — воскликнул он. — «Джеймсу Партриджу, отель „Соренсен“, Нью-Йорк. Ответ оплачен. Смитом и Джонсом не интересуемся. Следствием установлено самоубийство Квизенберри. Рана Фитча — царапина. У округа нет лишних средств для командировки офицера в Нью-Йорк. Дулиттл, шериф округа Бруклендс, Миннесота».

— Вот говнюк! — обронил Сэм Крэгг. — Партридж, какой же ты подонок!

— То-то у него угрозы какие-то странные. До вчерашнего вечера не успел придумать себе алиби, вне города, а без веского доказательства своей непричастности к преступлению в Бруклендсе он не рискнул бы навестить нас.

— Джонни, может, врезать ему как следует?

— Спасибо, не надо, — отказался Партридж. — Лучше не стоит.

— Джонни, не врубаюсь я в эту телеграмму, — сказал Сэм. — Как можно самого себя задушить?

— Он и не душил сам себя, потому что был убит. Округ просто не хочет тратить деньги и время на следствие, на обоснование состава преступления и так далее. Заявить о самоубийстве — самый простой выход из положения.

— Где каток, что наехал на меня? — промычал Хатч, принимая вертикальное положение.

— Научись стоять на ногах, придурок! — Партридж лягнул его в бок.

В дверь постучали.

— Мистер Флетчер, что там у вас происходит? — послышался голос мистера Пибоди. — Постояльцы жалуются на шум!

Джонни распахнул дверь:

— A-а, Пибоди, доброе утро! А мы как раз гимнастикой занимаемся…

Пибоди перевел взгляд на Хатча, который поднимался с пола.

— Наш инструктор по физкультуре, — представил его Джонни. — Тренирует нас каждое утро. Ну что, Профессор, до завтра?

Джим Партридж схватил Хатча за руку и потащил в коридор. Пибоди все еще стоял в дверях, с подозрением уставившись на Джонни:

— Я знал, что совершаю ошибку, мистер Флетчер! Вы опять во что-то впутались…

— Ну, мистер Пибоди, — сокрушенно заметил Джонни, — я начинаю думать, что вы не рады гостям, которые платят за неделю вперед…

— О Господи! — Взмахнув руками, Пибоди повернулся, а Сэм Крэгг с треском захлопнул за ним дверь пинком ноги.

— Ну, Джонни, вопрос исчерпан, — ухмыльнулся он, — раз Миннесота больше не требует нашей выдачи, мы выходим из игры. Пусть Квизенберри сами отдуваются.

— Что ж, Сэм, — произнес Джонни, — если правосудие не заинтересовано в том, чтобы покарать преступника, это становится делом отдельных граждан, таких, как ты и я.

Стиснув голову ладонями, Сэм простонал:

— Так я и знал! Опять неприятности.

Через десять минут они вышли из отеля и перекусили у оранжевого киоска на углу. Стакан апельсинового сока, пара пончиков и чашка кофе на нос оказались не слишком обременительной тратой. Покончив с завтраком, Джонни подозвал такси.