Говорит космодром - [6]

— Я – «Орел», я – «Орел»! Все идет отлично, все работает хорошо, самочувствие отличное.

Земля внимательно ловила каждое слово во время полета, а когда Герман Степанович совершил 17 витков вокруг Земли и попал в объятия друзей, то не было отбоя от вопросов:

— Как ручное управление?

— Управлять кораблем легко, удобно, можно ориентировать его в любом положении и развернуть куда надо.

— Скажи, можно в космосе пить воду из стакана?

— Трудно! Вода из стакана не выльется, хотя вы термос опрокинули горлышком вниз. Вода невесома! Но достаточно ударить по дну термоса, как она выйдет из сосуда и, свернувшись в шар, поплывет по воздуху. Пить и есть можно только из туб.

С интересом рассматривали записи в бортжурнале. Рядом со служебными пометками были нарисованные не совсем твердой рукой звезды, спирали.

Космонавт выполнял задание: в условиях невесомости начертить простейшие геометрические фигуры. Это был один из несложных тестов, помогающих установить влияние невесомости на координацию движений.

Сейчас, спустя десятилетие, когда на орбитальной научной станции «Салют» космонавты неделями выполняли сложную работу, рисунки в бортжурнале на «Востоке-2» кажутся простыми, почти шуткой. Но тогда они имели большую научную ценность.

Суточный полет Германа Титова помог решить лишь некоторые вопросы. Очень многое оставалось загадкой...

Больше года ушло на подготовку группового полета Андрияна Григорьевича Николаева и Павла Романовича Поповича. Полет проходил в августе 1962 года. Николаев пробыл в космосе 94 часа 10 минут, Попович – 70 часов 44 минуты.

— Одной из основных задач полета, – считал Главный конструктор, – была необходимость продолжить изучение влияния невесомости на организм человека в длительном полете. Те данные, что мы получили, – подчеркивал он, – чрезвычайно важны для науки, так как новый космонавт – это новая человеческая индивидуальность, и, естественно, каждый новый полет обогащает нас экспериментальным фактическим материалом для дальнейшего совершенствования космических кораблей.

Вскоре после торжественной встречи космонавтов в Москве мне довелось с группой журналистов и писателей беседовать с А. Г. Николаевым и П. Р. Поповичем.

По широкому длинному коридору идут подтянутые, стройные, загорелые летчики. Цветы и аплодисменты не в традициях этого учреждения, но для «небесных братьев» (именно так тогда журналисты писали о новых космонавтах) было сделано исключение. Убеленные сединами люди, немало повидавшие на своем веку, пережившие войну, тепло, по-отечески приветствовали новых героев космоса. Кое-кто из них смахивал невольно набежавшую слезу... Они встречались со своей молодостью, со своей мечтой...

У меня сохранилась стенограмма этой пресс-конференции. Сейчас любопытно перечитать некоторые записи – они дают представление о том, что интересовало общественность в те дни.

Вопрос первый – о дублерах. Стало традицией, что космонавт, совершивший полет, представляет своего дублера. Из книги Юрия Гагарина мы узнали о Германе Титове, а тот, в свою очередь, рассказал о «космонавте-три». Теперь Андриян Николаев говорит о «космонавте-пять».

НИКОЛАЕВ. Я могу рассказать о своем дублере (речь шла о Валерии Федоровиче Быковском. — Ю. Л.). Это очень хороший товарищ, молодой, энергичный, жизнерадостный. Недавно, немногим более чем полгода тому назад, мы его женили.

ПОПОВИЧ. Заметьте: «женили»!.. Андрея мы тоже женим!

НИКОЛАЕВ. Я с ним с первых дней проходил вместе летную комиссию, вместе занимался и очень хорошо изучил его. Дружба между мною и моим дублером очень близкая, душевная. Когда он женился, мне казалось, что я могу потерять друга – человек женатый может измениться. Но наша дружба еще более укрепилась! Я к ним хожу в гости, как домой. И они ко мне ходят. Очень он хороший товарищ.

ПОПОВИЧ. У меня дублер очень энергичный, умный парень, инженер по образованию (так впервые мы узнали о Владимире Михайловиче Комарове. — Ю. Л.). Он летчик-истребитель. Закончил высшее учебное заведение. У него есть семья. Сын ходит в школу и дочурка скоро пойдет. Я был твердо уверен, что в случае, если у меня что-нибудь будет не в порядке или что-нибудь случится на старте, то он меня заменит. Мы с ним вместе готовились к полету, прорабатывали все задания, вместе тренировались.

Вопрос второй – о традициях. Они есть во всякой профессии. Есть они и у космонавтов. Родились и сложились они в коллективе Звездного городка. Сюда из разных воинских частей и научно-исследовательских институтов были отобраны лучшие летчики, медики, испытатели, коллективному труду которых обязана своим рождением новая земная профессия – летчик-космонавт. О традициях отряда космонавтов рассказывает парторг Павел Попович.

ПОПОВИЧ. Мы все очень дружны. Дружат и наши семьи. Мы бываем в гостях друг у друга. Вместе часто смотрим телевизор, ходим в кино, ездим в театры в Москву.

Я считаю, как космонавт, как коммунист, как секретарь партийной организации, что у нас есть очень хорошая традиция – это честно и откровенно говорить обо всем. Я вам такой открою секрет (это впервые услышат): у нас есть неофициальные собрания. У нас это называется – «просто собраться». Вот возникает какой-то вопрос. Ну, допустим, товарищ сделал неправильный поступок или, может быть, начинает нос драть кверху. Мы решаем: «Нужно собраться». И совсем не обязательно это говорит начальник или парторг, это может сказать любой: «Ребята, нам сегодня нужно собраться». Мы собираемся, и никто не спрашивает зачем. Значит, надо. Собираемся мы без начальства. Никаких рангов не существует! Если надо, то Гагарину так Гагарину, Титову так Титову, Поповичу, Николаеву – любому ребята скажут то, что заслужил. Это очень хорошая традиция, и мы будем ее поддерживать, потому что наш коллектив особый и здесь с каким-то шаблоном не подойдешь.