Говорит космодром - [47]

Требовательность космонавтов к себе идет от летчиков, от одного из первых Героев Советского Союза, генерала Каманина.

Николай Петрович не любит рассказывать о себе. Поэтому приведу здесь ответы Николая Петровича на вопросы журналиста:

— С кого делаете жизнь?

— Со всех, кто честен, прям, смел. Люблю Павку Корчагина.

— Кто был любимым героем вашей юности?

— Наш преподаватель, бывший красный командир Жизняков, с которым мы изучали биографию Ленина, историю классовой борьбы, читали Толстого, Горького, Шекспира, Гёте. И еще прекрасный коммунист – наш уездный комиссар Баранов.

А из литературных героев, пожалуй, ближе всего по духу был Мцыри. Помните: «Я знал одной лишь думы власть, одну, но пламенную страсть...»

Вообще мне нравились сильные личности. К сожалению, за последнее время выражение «сильный человек» приобрело какой-то негативный оттенок. Думаю, произошло досадное смещение понятий.

Идеалом сильного человека стал для меня уже много позднее Сергей Павлович Королев.

— Какие черты вашего поколения вы передали бы как эстафету молодежи двадцать первого века?

— Любовь к Родине, преданность партии, коммунизму, упорство, смелость, решительность, честность и прямоту.

К новому полету в космос готовился Г. Т. Береговой. Георгий Тимофеевич так рассказал о себе:

— В годы моей юности у нас в стране происходили грандиозные события. Это была эра авиационных рекордов, перелеты через Северный полюс в Америку, челюскинская эпопея и высадка папанинцев на льдину у Северного полюса. Летчики были для меня идеалом настоящего человека, они казались мне какими-то недосягаемыми. Тогда я услышал фамилии Байдукова, Громова, Каманина, Коккинаки и многих других.

Семнадцати лет я был принят в летную школу. После ее окончания в сорок первом году был направлен в действующую армию. Попал в третью воздушную армию, которой командовал Михаил Михайлович Громов. Служил в дивизии у Георгия Филипповича Байдукова, служил в корпусе, которым командовал генерал Каманин.

И опять-таки мне повезло: рядом Каманин, Байдуков, много боевых летчиков, которые помогали формироваться моему характеру, помогали лучше выполнять боевые задачи, которые ставила война.

Прошли мы Польшу от Сандомирского плацдарма, перелетели в Румынию, далее – Венгрия и Чехословакия. Войну закончил под городом Брно.

В ноябре 1944 года командир дивизии прямо на фронте вручил мне звезду Героя Советского Союза. После войны перешел в истребительную часть. В сорок восьмом году стал летчиком-испытателем.

Когда я проводил испытания новых самолетов, то в первую очередь, конечно, учился у тех товарищей, которые уже много лет работали. Все знают Петра Стефановского, Владимира Константиновича Коккинаки, все знают имена Сергея Анохина, Георгия Седова, Георгия Мосолова. В каждом из этих летчиков я искал те качества, которые, как мне казалось, необходимы летчику-испытателю. Летчик-испытатель должен очень хорошо чувствовать машину. Это чувство когда-то у меня не было развито, но постепенно я стал понимать, что хочет машина, что из нее можно взять. Приборы, конечно, дают картину, но приборы в сочетании с чувством человека всегда дают более полную картину!

— Что привлекло вас, заслуженного летчика-испытателя СССР, в профессии космонавта?

— Всякая новая работа, которая приходила к нам, вызывала стремление познать больше. Я очень много занимался психологией летного труда, то есть изучением звена «человек – машина». И вдруг появляется новый летательный аппарат, который летает в совершенно новых условиях, вне воздушной среды. Значит, там действуют иные законы. Какие? Я не знаю.

В условиях полета космического корабля обязательно нужно найти связь человека... с ничем, найти контакт с безвоздушным пространством. Это меня очень заинтересовало.

— Мы наслышаны о тренировках, о серьезной подготовке, которую проходят космонавты...

— Когда я пришел в центр подготовки, то не ожидал такого объема работы, который на меня навалился. С парашютными прыжками я еще более или менее справился ничего, самым тяжелым для меня оказалась физическая подготовка. Раньше я физкультурой систематически не занимался. Был здоров, но тренированности было недостаточно. Для того чтобы меня ввести в форму, которая отвечала бы требованиям космического полета, пришлось поработать. Я полгода чувствовал себя избитым. Все мышцы побаливали.

Потом втянулся. Стал падать вес, кстати сказать, он у меня был несколько лишний. Потом боли прошли, и у меня даже появилось желание, потребность заняться спортом. Кроме того, специальная подготовка, центрифуга.

Космический корабль «Союз-3» стартовал 26 октября 1968 года в 11 часов 34 минуты московского времени. Летчик-космонавт Георгий Тимофеевич Береговой докладывал, что его самочувствие хорошее.

Полет продолжался четыре дня. С кораблем поддерживалась устойчивая радиотелевизионная связь. Репортажи из космоса вел сам космонавт.

Медики готовились к встрече космонавта. В гостинице они заняли почти все номера.

От прожекторов воздух на аэродроме кажется голубым. Все посматривают на небо. Наконец появляется «АН-10». Этим самолетом из Караганды на космодром вернулся Г. Т. Береговой.