Говорит Черный Лось - [52]

Святой дал Доброму Грому священную красную краску и два орлиных пера. Люди должны раскрасить свое лицо этой краской и исполнить пляску духов святой обучил ей Доброго Грома, Желтую Грудь и Храброго Медведя. Если люди послушаются этих советов, говорил святой, то они попадут в обновленный мир, а васичу исчезнут. Когда Вовока передал два орлиных пера, он сказал Доброму Грому: "Возьми эти орлиные перья и внемли им, с их помощью мой отец приведет к себе твой народ". Всю зиму об этом только и говорили.

Когда я услышал о красной краске, орлиных перьях и возвращении народа к Великому Духу, я крепко задумался. У меня самого было видение, которое должно было привести людей назад, к священному кругу жизни народа. Быть может, на этого святого снизошло такое же видение и стало сбываться. Может быть, не одного меня выбрал Великий Дух, чтобы вернуть людей на красную дорогу добра, и если я помогу тою силой, что дарована мне, древо зазеленеет и народ будет спасен. Всю зиму эта мысль не покидала меня. Только я не знал, что именно за видение посетило того святого человека и жалел, что не могу поговорить с ним и все вызнать, как следует.

Зима выдалась очень суровая, люди сильно голодали и болели. С началом заморозков от жестокой болезни, которая охватила многих, умер мой отец. Я сильно горевал. Казалось, счастье совсем покинуло нас. Еще до моего возвращения умерли мои младшие брат и сестра, а теперь вдобавок я остался без отца. Но у меня еще была мать. Работал я в одной торговой лавке васичу, чтобы иметь возможность приносить ей чего-нибудь поесть. Я продолжал работать там и думать о том, что рассказали Добрый Гром, Желтая Грудь и Храбрый Медведь. И все же тогда до конца я еще не верил им.

В течение всей зимы людям хотелось услышать побольше о самом святом и о том новом мире, который скоро должен наступить. Поэтому на запад послали опять Доброго Грома, Желтую Грудь с двумя другими оглалами, чтобы они обо все разузнали еще подробнее. С ними поехали люди из других агентств. Среди них были Медведь Лягается и Короткий Бык[48]. Время от времени от этих двоих индейцев приходили письма с вестями. Люди верили всему, что слышали. Я же продолжал работать в торговой лавке и исцелять больных своей силой.

Наступила весна (1890 г.), и я услышал, что посланцы, наконец, вернулись и все рассказы оказались правдой. Однако я и на этот раз не пошел на большой совет, но со слов других знал, что тот святой действительно сын Великого Духа. Еще в давние времена он пришел к васичу, но те убили его, и теперь он решил прийти к индейцам. Рассказывали, что в новом мире, который скоро придет, словно ураганная туча и сметет умирающую землю, васичу тоже не станет. Говорили еще, что случится это ровно через одну зиму когда появятся травы (1891 г.).

Посланцы рассказали много других удивительных вещей о Ванекии, а они были людьми, которым можно доверять. Ванекиа мог заставить говорить животных, а однажды показал собравшимся видение. Все увидели большую воду, а за ней прекрасную зеленеющую землю, по которой ходили давно умершие индейцы, бизоны и другие животные. Потом Ванекиа заставил видение исчезнуть, поскольку на земле для него еще не наступило время. Вот когда пройдет одна зима и появятся травы, оно сбудется.

Рассказывали еще, что как-то раз Ванекиа снял свою шляпу и попросил их заглянуть внутрь. И когда собравшиеся сделали это, то все, кроме одного, увидели там весь мир и все доброе, что есть в нем. И лишь один человек увидел изнанку шляпы и больше ничего. Сам Добрый Гром рассказывал, что силой Ванекии он вошел в типи из шкур бизона, где со своей женой жил давно умерший сын Доброго Грома, и они долго беседовали там. Все это было не похоже на мое великое видение, и я продолжал работать в лавке. Я просто был озадачен и не знал, что делать.

Некоторое время спустя я узнал, что к северу от Пайн-Риджа, в верховьях ручья, шайен Медведь Лягается устроил первую пляску духов, и что люди, принявшие в ней участие, видели своих умерших родственников и разговаривали с ними. Потом я услышал, что они перешли на другое место и пляшут у ручья Вундед-Ни пониже Мандерсона.

Я все еще не верил рассказам, но они сильней и сильней западали мне в душу с тех пор, как умер отец. Мне хотелось все разузнать самому. Что-то словно толкало меня пойти и посмотреть. Какое-то время я удерживался, но потом больше уже не мог, и, оседлав свою лошадь, поехал к ручью Вундед-Ни.

Оказавшись там, я удивился и едва верил своим глазам — в том, что увидел, оказалось много от моего собственного видения. Танцоры, как мужчины, так и женщины, держались за руки, образуя большой круг, а в центре его стояло древо, выкрашенное в красный цвет. Большая часть ветвей на нем была срезана, а на оставшихся были еще высохшие листья. Все это в точности походило на ту часть моего видения, где священное древо тоже стояло, а круг мужчин и женщин, взявшихся за руки, был похож на священный круг жизни, в котором заключалась сила, способная заставить вновь зазеленеть это древо. Я заметил также, что священные подношения, принесенные людьми, были красного цвета, как и в моем видении. Лица людей были также раскрашены алой краской. Во время обряда они тоже пользовались трубкой и орлиными перьями. Я сел и с грустью стал наблюдать за танцующими. Казалось, все это каким-то непонятным образом пришло из моего видения, а я сам еще ничего не сделал, чтобы заставить зазеленеть древо.