Говорит Черный Лось - [27]

Проехав еще немного, мы опять наткнулись на другого лакота, который стоял, пошатываясь, и весь истекал кровью. Он то вставал, то снова падал. Когда мы добрались до холма, я, наконец, увидел солдат. Они к этому времени все спешились и держали своих лошадей под уздцы. Солдаты вели по нам сильный огонь. Однако наши сумели уже окружить холм, где они находились, со всех сторон. Я услышал, как кто-то из воинов крикнул: "Отступают!" Было видно, как многие лошади у солдат вырываются и разбегаются в разные стороны. Все лакоты стали кричать: "Хока хей!" — "Вперед! Вперед!" Наши разом поднялись и кинулись на врага. Вокруг стало темно от поднятой пыли и дыма. Воины, словно тени, проносились вокруг меня. От топота копыт, грохота ружей и громких криков стоял такой невообразимый шум, что все походило на какой-то дурной сон. Вдруг прямо передо мной оказался солдат. Я не растерялся и, размахнувшись, ударил его рукояткой своего револьвера. Не помню, когда успел расстрелять все свои патроны. Солдат схватился за голову, осел и сразу же оказался под копытами лошадей. Нас было так много, что и ружей не понадобилось бы. Мы могли бы растоптать их одними копытами. Потом, когда мы стали спускаться с холма назад в деревню — вся дорога была усеяна мертвыми людьми и лошадьми. Все были перебиты.

Мы словно обезумели от этого боя. Я расскажу тебе, как сильно тогда мы рассвирепели. На нашем пути лежал ничком какой-то индеец. Кто-то из наших сказал: "Оскальпируйте этого ри[33]". Один из нас быстро соскочил с лошади и снял с него скальп. А когда мертвеца перевернули, это оказался шайела, наш союзник. Вот как мы обезумели!

Женщины покидали свои укрытия и приветствовали нас характерными высокими возгласами. Мы постояли с ними некоторое время, а потом увидели, как с юго-востока скачут другие солдаты. Все опять закричали: "Вперед!" и бросились навстречу врагу. Завидев нас, солдаты повернули назад. Один из них упал убитый. Много наших соскочило с лошадей и дотронулось до него, добывая удачу. А потом все снова сели на лошадей и преследовали солдат до самого холма, откуда они пришли.

Эти васичу укрепились на холме. В центр они загнали мулов и лошадей, а сами заняли круговую оборону, укрывшись седлами и прочими вещами. Мы окружили их; холм, на котором мы стояли, был выше; все что делается у солдат, было ясно видно. Своих лошадей мы отвели в безопасное место за холмами. Лакоты беспрерывно обстреливали солдат и их лошадей. Стояла нестерпимая жара, и нашлись солдаты, которые стали пробираться с котелками вниз к реке, чтобы набрать воды. Они недалеко ушли, а оставшиеся в живых кинулись назад на холм. Я слышал, что спустя некоторое время нескольким солдатам все же удалось набрать воды, но я их не видел. После какой-то лакота в одиночку атаковал солдат, чтобы показать свою храбрость, но они застрелили его, и нам никак не удавалось забрать тело.

Уже близился закат. В пылу сражения я совсем не чувствовал голода. Теперь же мне очень захотелось есть. Храбрейшие из храбрых собрались на совет, чтобы решить, что делать ночью. Они сошлись на том, что часть из нас отправится домой ужинать и захватит оставшимся что-нибудь поесть. До солдат никак не удавалось добраться — поэтому мы решили морить их голодом и жаждой.

Когда я вернулся в лагерь, на землю уже спустилась ночь. Сначала мне показалось, что лагерь перенесли. Оказалось — просто все разбросанные деревни собрали в один сплошной лагерь. Ночью я не пошел с другими назад, а остался в лагере. По всей деревне разожгли костры. Мне никак не удавалось заснуть. Как только я закрывал глаза, передо мной вставали страшные картины, увиденные днем. Я думаю, что никто не сомкнул глаз.

На заре глашатай обошел лагерь и объявил: "Солдаты, что остались в живых, сегодня умрут!" После еды мы вновь были готовы выступать. На сей раз я оделся как полагается — натянул ноговицы и мокасины. Вчера на мне была только рубаха. Я оседлал лошадь и совсем был готов к сражению.

Приехав туда, где укрылись васичу, мы сменили отряд, стороживший солдат ночью. Мы окружили врага, а лошадей опять отвели за холм. Однако попасть в солдат теперь было труднее, поскольку за ночь они окопались. День опять выдался очень жаркий. То один, то Другой солдат начинал ползти к реке, чтобы напиться. Мы застрелили нескольких, другие побежали назад. Не знаю, может, кому-то из них и удалось добраться до воды. Перестрелка длилась долго. Раз я услышал, как кто-то закричал: "Хей-хей!" Я подполз на крик и увидел лакота, в лоб которому попала пуля, чуть выше бровей.

Прошло довольно много времени. Потом нам сообщили, что сюда движется много других солдат. Получив это известие, все лакоты повернули домой. Люди говорили: "Бросим все, как есть".

Потом мы разобрали лагерь и направились к горам Биг-Хорн.

Если бы не пришли те другие солдаты — все васичу, засевшие на холме, были бы уничтожены.

Рассказывает Железный Ястреб:

Сам я из хункпапов и, как я уже сказал, было мне в ту пору 14 лет. Так вот, в тот день солнце стояло высоко, а я еще только завтракал, поскольку проснулся поздно. Во время еды я услышал голос глашатая: "Солдаты идут". Я вскочил и бросился к нашим лошадям. Они паслись около самого лагеря. Одну я заарканил, а остальные бросились бежать, однако старший брат сумел повернуть табун обратно. Солдаты обстреливали нас, люди кругом носились взад-вперед, мужчины и юноши старались поймать своих лошадей, которые были напуганы стрельбой и криками. Я увидел, как купавшиеся дети выбегают из реки. Все они вместе с женщинами пустились бежать вниз по долине, чтобы укрыться.