Готовность номер один - [25]

— Главное — внезапность, — говорили они. — А для этого нужно летать по оврагам и балкам, использовать рельеф местности.

Выслушав советы друзей-гвардейцев, продолжаем тренировочные полёты. Новый командир полка ставит задачу:

— Будем летать по большому кругу, на бреющем полёте, но… не ниже двадцати пяти метров, — добавляет он для осторожности.

Летаем пока на одном самолёте. Подошла моя очередь.

Взлетел. Иду, как приказано. А левее аэродрома — два больших оврага, справа — глубокая долина вдоль речки. "Эх, думаю, попробую, как учили гвардейцы"… Снизился и в овраг. Потом перескочил деревню и опять в овраг. Высота пять-семь метров. Аэродрома не вижу, значмт, думаю, и меня тоже не видно с земли.

Произвел посадку. Докладываю:

— Задание выполнено!

Командир полка спрашивает:

— На какой высоте летал?

— Летал по инструкции: бреющий полёт от пяти до двадцати метров…

Ругать меня командир полка не стал, а только сказал:

— Для начала надо быть поосторожней.

Переучивание закончено в кратчайшие сроки. Мы получили полный комплект боевых самолётов-штурмовиков и 26 мая 1942 года с рассветом вылетели на фронтовой аэродром.

И снова в бой!

Первый тур

Только приземлились и зарулили к отведенным местам на стоянке самолётов, тотчас услышали команду:

— Летный состав на КП полка!

Командир полка докладывает командиру дивизии полковнику Гетьману:

— 210-й штурмовой авиаполк прибыл в полном составе. Лётчики собраны для получения боевой задачи.

Волевой, энергичный человек в кожанке, словно танк, приземистый и плотный, обращается к нам, отчеканивая каждое слово:

— На нашем участке фронта противник сосредоточил огромные силы, готовится к наступлению. Все дороги, ведущие к фронту, забиты его автомашинами, артиллерией, танками и пехотой. — Полковник обводит острым взглядом строй лётчиков и с металлическими, звенящими нотками в голосе продолжает: — Ваша задача: бомбить и штурмовать войска и технику противника на дороге Лозовенька — Протопоповка. Для передачи боевого опыта сегодня будут ведущими групп представители седьмого гвардейского полка.

Командир дивизии передает слово ведущим групп.

— Идем колонной звеньев, на бреющем полёте, — уточняет ведущий нашей группы. — Заходим на цель с запада с выходом на свою территорию без разворота. Это на случай повреждений. Огонь зениток будет сильный. Над территорией противника закрыть маслорадиатор, — напоминает он.

Мы понимаем: бронезаслонка предохраняет маслорадиатор самолёта от вражеских пуль.

— Запуск и выруливание немедленно! По самолётам!

Быстро идём к своим штурмовикам. Меня догоняет Сергей Корниенко.

— Ты идёшь во второй группе. Дай свой планшет. Я не успел проложить маршрут.

Наша группа взлетает через полчаса. Подготовить карту Сергея вполне успею. Снимаю с плеча мой увесистый толстый планшет. Сережа отдает мне свой. В его глазах грусть. Он окидывает взглядом голубое чистое небо, сочную сверкающую росинками майскую зелень травы и со вздохом говорит:

— Веришь, так не хочется сегодня лететь…

Я, хотя и не суеверен, но молчу.

Сергей продолжает:

— Да, понимаю, надо: если я не полечу, ты не полетишь, третий не полетит, кто же тогда прогонит немца? А он, проклятый, и так почти пол-России прошел…

Шагов пять идём молча. Он поворачивает к своему самолёту. Я иду дальше.

Первая группа взлетает звеньями и, не делая круга над аэродромом, уходит на запад.

Проходят томительные минуты. Наконец Иван Раубе круговыми движениями руки сигналит:

— Запуск!

Взлетаем. Впереди звено гвардейцев. За ними два звена нашей эскадрильи. Легли на курс.

Первый боевой вылет без штурмана. Надо внимательно вести ориентировку. Правда линия фронта хорошо заметна — идёт по реке Донец, но все же…

Вот и зелёный массив леса. Скоро Донец. Команда ведущего:

— Подходим к линии фронта. Приготовиться к атаке!

Откидываю колпачки боевых кнопок. Даю полный газ. Вслед за ведущим прижимаемся к земле. Разворот влево. Ещё разворот, и перед нами дорога, сплошь забитая вражескими войсками и техникой.

— Начали!

Самолёты один за другим подскакивают кверху метров на пятьдесят-семьдесят и со снижением переходят в атаку.

Прицеливаюсь и жму обе гашетки. Снаряды ложатся рядом с машинами. Повторить! Так, уже лучше. Нажимаю кнопку, но РС (реактивный снаряд) не летит. В чем дело?

— Тьфу, черт. Вместо снаряда бомбы сбросил…

Все равно считается! Взорвутся через двадцать три секунды. Прицеливаюсь и снова жму на вторую кнопку. Шваркнули Рсы. Здорово! Фашистский фургон разлетается вдребезги.

Маневры — один за другим, только успевай поворачивать тяжелую машину. Жарко, но не до этого сейчас. Справа и слева что-то сверкнуло… Не понял. Проскочил. Может быть, это те самые "эрликоны" — малокалиберные зенитки, о которых рассказывали гвардейцы? Огонь их страшен для самолётов, идущих на малой высоте.

— Ага, вот и "мессеры" пожаловали. Атакуют первое звено.

Иван Раубе тут же даёт по ним очередь из пушек. "Мессерам" не понравилось. Они отвалили — и вверх. Заходят сзади, бьют по третьему звену. Что там сзади? Не вижу. Доворот влево. "Худые" после атаки уходят вверх. "Кто-то горит. Это Мыльников".

— Женька, прыгай!

Впрочем, всё равно бесполезно: высота мала… Впереди Донец, а за ним лес — наша территория. Евгений Мыльников не успел дотянуть…