Готикана - [31]

Девушка достигла середины того места, где они находились, и медленно начала погружаться в мутную воду, сантиметр за сантиметром, пока на поверхности не остались только ее волосы.

Корвина открыла рот, чтобы позвать ее, но ничего не вышло, ее голос был приглушен, горло сжалось, как и лодыжки.

— Корвина, — позвал голос позади нее, голос, который она знала и любила в своей душе.

Голос ее мамы.

Она обернулась и увидела маму, стоящую в нескольких метрах от нее на берегу, одетую в черное хлопчатобумажное платье, ее волосы были заплетены в косу, и она улыбалась. Но глаза были наполнены черным, покрывающим все, пока она не смогла увидеть фиолетовые глаза, полные любви. Она тасовала колоду карт, наблюдая за Корвиной своими жуткими полностью черными глазами.

— Мама, — позвала она, на этот раз ее голос сработал.

Одна карта выпала из колоды, и еще, и еще. Ее мама улыбнулась ей, отбросила колоду в сторону и подняла карты, которые появились во время ее тасовки, повернув их, показывая ей.

Дьявол. Влюбленные. Башня.

Все главные тайны. Все могущественные предзнаменования.

— Ты знаешь, что будет, детка, — сказала ее мать, все еще улыбаясь. — Шторм. Единственное безопасное место это глаз. Он шторм. Он будет оберегать тебя.

— Кто, мама? — спросила Корвина, пытаясь высвободить ноги из того, что удерживало ее на месте.

— Дьявол, — ответила мама.

— Тот, что на карте? — она протянула руки, пытаясь дотянуться до нее.

— Тот, что в твоем сердце, — усмехнулась мама. — Как только ты вкусишь запретный плод, ты будешь принадлежать дьяволу.

Корвина вскрикнула, когда руки, державшие ее за лодыжки, начали тащить ее под воду, подальше от матери.

— Мама, — в ужасе произнесла она, когда ее мать начала одновременно исчезать. Она изо всех сил пыталась добраться до берега, но безрезультатно, ее тело отчаянно погружалось в глубину. — Мама! — закричала она, протягивая руки, пытаясь дотянуться до матери, которой там не было.

Что-то сильно потрясло ее.

— Корвина!

Ее глаза распахнулись, и она увидела встревоженное лицо Джейд, нависшее над ней, ее руки держали Корвину за плечи. Корвина тяжело дышала, грудь вздымалась, все тело было покрыто потом, глаза дико осматривали комнату, пока разум обрабатывал произошедшее.

Кошмар. Ей приснился кошмар.

Дыша через рот, она села, ее руки дрожали.

— Ты звала маму, — тихо сказала Джейд, протягивая ей стакан воды.

Корвина с благодарностью приняла его, выпив все за считанные секунды, позволив своему бешено колотящемуся сердцу замедлиться.

Кошмар. Просто кошмар.

— Спасибо, — сказала она своей обеспокоенной соседке по комнате, возвращая ей стакан.

— Ты в порядке? — спросила Джейд, садясь на кровать.

Корвина кивнула.

— Это был плохой сон.

И это ее беспокоило. Она никогда не была склонна к кошмарам, но те немногие, что снились ей, не были хорошими знаками. Ее мать говорила, что они зловещие, особенно с ней. Доктор говорил, что они вредны. Она должна взять себя в руки.

Спустив ноги с кровати, Корвина устало провела рукой по лицу.

— Я собираюсь прогуляться.

— Сейчас середина ночи, — сказала Джейд, настороженно глядя на нее. — Ты уверена?

Корвина кивнула.

— Мне нужно подышать свежим воздухом. Мне нужно уйти. Не волнуйся, я скоро вернусь.

Сунув ноги в обувь, все еще одетая в голубую ночнушку, Корвина перекинула волосы через плечо и взяла свечу из ящика рядом с собой. Ее взгляд упал на колоду таро, лежащую рядом с ней. Подняв ее, она поставила свечу на подсвечник, зажгла ее и одарила Джейд, как она надеялась, ободряющей улыбкой.

— Серьезно, ложись спать. Мне просто нужно прогуляться.

Джейд прикусила губу, глядя на мерцающую свечу.

— Я бы посоветовала тебе взять фонарь, если ты уйдёшь. Ветер сегодня сильный.

Корвина выглянула в окно. Гротескная горгулья за окном вырисовывалась как зловещее чудовище, кричащее на луну. Практически полнолуние. С ней все будет в порядке. Тем не менее она кивнула подруге, завернулась в шаль и вышла.

В это время ночи коридоры были пусты, свеча давала достаточно света, чтобы она могла спуститься по лестнице. На пианино не играли, уже несколько дней. Ей нужно было уйти в своё место, в тихое место, где будет только она и никто другой, кто мог бы ее прервать.

Выйдя в коридор, она толкнула входную дверь башни рукой, и выглянула наружу, проверяя, нет ли охранников, патрулирующих территорию. Увидев, что путь свободен, она вышла наружу.

Ветер дул ей в лицо, холодный, пронизывающий и оживляющий. Пламя на ее свече танцевало с ветром в течение одной дикой секунды, как любовник, мерцая и сопротивляясь своей страсти, прежде чем сдаться и погаснуть по его требованию. Запах леса манил ее, запах богатой почвы и спящей листвы, запах неизвестных деревьев и невидимых цветов.

Все еще держа подсвечник при себе, она направилась к лесу и повернула налево, к руинам. Она никогда не была здесь в лесу по ночам, но, направляясь к месту назначения под звуки леса и его обитателей, чтобы составить ей компанию, она почувствовала, что расслабляется. Ночной лес был таким же, как и в ее родном городке. Насекомые ночи щебетали, напоминая, что она не одна в мраке. Летучие мыши летали над головой, занимая места в свой час. На каждом счете три ворковала птица.