Государство Сократа - [9]

Глава 1 Пробуждение

Андрей приоткрыл глаза. Он лежал на кровати с белыми простынями в светлой просторной комнате. Окна были открыты, по помещению гулял легкий летний ветерок, обдувая присутствующих приятной прохладой.

Кроме него, в комнате находились еще трое незнакомых ему людей: двое, по-видимому, обслуживающий персонал больницы, куда он попал, а третий – его личный врач. Никем другим этот третий, то есть третья быть не могла. Она так нежно на него смотрела, так ласково поправляла на нем одеяло и вообще проявляла прямо-таки материнскую заботу и сострадание. По всему было видно, что это врач, которому хорошо заплатили за уход.

Молодой парень во всем белом и с марлевой повязкой на лице возился с капельницей. Медсестра делала какие-то записи, основываясь на показаниях приборов, стоявших рядом на белоснежном столике.

Тут его личный врач, стройная женщина лет тридцати пяти, приятной наружности и низким грудным голосом, обратилась к медсестре с каким-то вопросом. Но странное дело, Андрей не понял суть вопроса. Медсестра ей стала пространно что-то объяснять, и Андрей опять не понял ни слова из сказанного. Тут только его осенило: «Немецкий! Я в Германии! Значит, Доброхотов появился и в знак благодарности за мое геройство выхлопотал для меня лечение в немецкой клинике. Сейчас меня подлатают, и я вернусь в строй. Интересно, очень ли сильно этот белобрысый меня раздавил?» Андрей улыбнулся – раз живой, значит, все хорошо, все наладится.

Тут окружающие заметили, что Андрей проснулся, и все вокруг засуетились. Парень тут же отсоединил капельницу и куда-то побежал, медсестра начала что-то спрашивать у Андрея и, не дожидаясь ответа, записывать в блокнот. Но более всего удивляло поведение личного врача – она начала обнимать Андрея, целовать в щеки, в глаза, в лоб и все время приговаривала при этом «Либер Клаус, майн либер Клаус!». На ее щеках появились слезы. Андрей начал было сопротивляться такому беспардонному отношению врача, пускай и личного, но тут она обняла его одной рукой вокруг спины, другой чуть ниже талии, подняла с кровати и прижала к груди! Его, взрослого мужчину тридцати пяти лет от роду, вот так взяла и с легкостью подняла с кровати без посторонней помощи! Потом опустила на кровать и села рядом, и тут Андрей понял, что она намного выше его. Когда она в очередной раз потянулась руками к его лицу, Андрей попытался их перехватить и уже собирался громко спросить: «Тут кто-нибудь говорит по-русски?» – но вдруг обратил внимание на свои руки, точнее ручонки. Это были не те руки Андрея, которые он помнил, натренированные регулярными упражнениями на перекладине. Это были маленькие детские ручки с нежной, еще не огрубевшей кожей. Андрей озадаченно на них уставился.

«Что происходит? Где я? Что со мной?» На эти и еще много других вопросов хотелось бы получить ответы. Но кому можно задать вопросы? Вокруг люди, разговаривающие на чужом языке. В школе Андрей учил немецкий в качестве второго, дополнительного к английскому. Но сколько лет прошло с тех пор! Тем более что у него был уровень владения где-то в районе «читаю и перевожу со словарем». После школы в институте был английский, ни практики, ни теории немецкого за все последующие годы не было, поэтому по-немецки он почти ничего не помнил. Андрей предусмотрительно решил ничего не говорить, а лишь слушать и наблюдать, пока не разберется в произошедшем.

Молодой парень вернулся, приведя с собой еще несколько человек из медицинского персонала.

Один из них, седовласый мужчина с молоточком в руке, по всей видимости старший, сел на любезно подставленный ему стульчик напротив Андрея и начал ласково что-то говорить. В его непонятной речи опять часто повторялось слово «Клаус», как и в речи личного врача. Очевидно, что так называли его по имени. «Итак, я стал Клаусом», – сообразил Андрей.

Седовласый долго говорил, медсестра быстро записывала, личный врач задавала старшему вопросы и кивала, слушая его ответы.

Затем седовласый поводил перед лицом Андрея молоточком туда-сюда, желая, чтобы он следовал за ним взглядом. Потом постучал молоточком по коленкам, улыбнулся, дружественно тряхнул Андрея за плечо, бросил пару последних фраз, после чего ретировался.

Было еще много непонятных Андрею разговоров и манипуляций, личный врач что-то писала и подписывала. Тут в комнату вошел парень с комплектом одежды. Это была одежда на ребенка лет двенадцати. Личный врач взяла комплект и жестом пригласила Андрея подойти. Он неуверенно сполз с кровати, медленно шагая и озираясь на медперсонал, приблизился к личному врачу. Все тело слушалось его очень неохотно, как будто это было чужое тело. Сомнений уже быть не могло – эта одежда была как раз ему впору. Надев с помощью врача шортики, рубашку с коротким рукавом и сандалии, Андрей несмело подошел к огромному зеркалу, установленному за столиком с приборами. На него смотрел белобрысый двенадцатилетний синеглазый мальчуган, упитанный не по возрасту. Хомячьи щечки, пухлые ноги, руки и даже небольшой животик. «Вот это номер! – соображал Андрей. – Что же могло произойти? Давайте, господа знатоки, ваши версии, пусть даже на уровне бреда. Вариант первый: я попал в известный фильм „Большой“, но только наоборот. Только вот незадача – не помнил, как подписывал контракт с каким-нибудь режиссером. Ну и гримеры, конечно же, сделали невозможное. Интересно, что у меня в шортиках? Вариант два: белобрысый меня все-таки убил, но голова осталась жива, и немцы смогли ее пересадить этому мальчугану. Потом пластику на лице сделали. Все получилось, как в том фантастическом рассказе Александра Беляева про голову профессора Доуэля. Вариант три: переселение душ. Я погиб, и моя душа переселилась в другое тело. Вариант четыре: я раньше жил в матрице, тут сбой системы, перезагрузка, и я случайно оказался другим человеком. В общем, фантазировать можно сколько угодно, первым делом надо узнать, какой сейчас год, а также на какой планете я нахожусь». Андрей умел мыслить глобально.