Государство Российское. Новый этап. Арктический вектор - [7]
Александр ПРОХАНОВ.
У меня, Артур Николаевич, какое-то настороженное отношение к разного рода комиссиям, даже когда они возглавляются самыми достойными людьми. Недаром ведь говорят: если хотите наверняка погубить дело – создайте для этого комиссию. Мне кажется, что ваше предложение создать федеральную структуру по развитию и освоению Крайнего Севера и Арктики, с широкими полномочиями и персональной ответственностью руководства, более эффективно. Особенно – если говорить про обеспечение государственных интересов и проведение в этом регионе единой политики, как это было в период работы Главсевморпути. Сейчас ситуация, когда арктическим территориями, насколько мне известно, занимаются многие министерства и ведомства, а конкретно не занимается никто, только мешает делу. У семи нянек, как говорится, дитя без глазу. Но я здесь не специалист, так что моё суждение может быть и чисто субъективным. Однако не раз слышал, что по вопросам развития Крайнего Севера и Арктики в правительственных сферах постоянно возникают какие-то несогласования и нестыковки. Кажется, так было и с принятием Федерального закона о Северном морском пути?
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Да, вы правы, этот закон проходил с большим трудом. В первоначальном его варианте, подготовленным Правительством, СМП определялся как международная транспортная магистраль. Мы, однако, настояли на формулировке, согласно которой Северный морской путь определялся как исторически сложившаяся единая транспортная коммуникация Российской Федерации в Арктике. Это принципиальный вопрос. Трасса СМП прилегает к российскому побережью. Его изучение и освоение осуществлялось героическими усилиями многих поколений россиян: и путешественников, и учёных, и поморов, и жителей других регионов Крайнего Севера. С какой стати придавать ему международный статус? Хотя, конечно же, право прохода по Северному морскому пути должно быть предоставлено всем странам.
Александр ПРОХАНОВ.
Тут мы подошли к вопросам геополитики и обеспечения безопасности северных рубежей нашей страны. Они в не меньшей, а, может быть, даже в большей степени, чем ресурсные, определяют нынешний интерес к арктической теме. На Западе развернута шумная пропагандистская кампания о пресловутом «росте экспансионистской и милитаристской активности России» в арктической зоне. В качестве примера приводятся военные учения российской армии в этом регионе, высадка десантников на Северный Полюс, создание военной базы на Новосибирских островах и т. д. Насколько я помню, даже ваше ставшее мировой сенсацией погружение летом 2007 года на глубоководных аппаратах на океанское дно в географической точке Северного Полюса с установкой там российского флага также преподносилась в глобальных массмедиа как пример такого «экспансионизма» и чуть ли не стремления России захватить всю Арктику.
Артур ЧИЛИНГАРОВ.
Шумиха действительно была поднята немалая. Одна из ведущих британских газет писала, что эта «организованная Кремлём» экспедиция стала прямым подтверждением стремления России к «полярному империализму». Знали бы эти господа, что Кудрин, тогдашний министр финансов, наотрез отказал в выделении хотя бы части средств на проведение организованной мной экспедиции. Она была полностью профинансирована за счет частных спонсорских средств, как и другие мои экспедиции. Предприниматели иногда видят дальше политиков. Ну, а по сути вашего вопроса отвечу так: те меры, которые сейчас предпринимаются, полностью соответствуют стратегическим интересам России.
Помню, когда в советские времена я работал в Тикси, а затем – в Амдерме, американские самолёты регулярно прощупывали прочность наших границ. Их так же регулярно встречали наши военные истребители и сопровождали восвояси. Полярные границы тогда действительно были на прочном замке. Затем, в годы реформ, когда беспощадно и бездумно урезались все расходы, произошел настоящий развал системы безопасности. Образовались огромные незащищенные бреши в прилегающей к нашей стране арктической зоне. Их надо было закрывать, укрепляя безопасность северных рубежей. По распоряжению российского президента в Арктике было осуществлено развёртывание инфраструктуры и формирование новых воинских частей, входящих в перспективный боевой состав Вооруженных сил. Что касается восстановления военной базы на Новосибирских островах, то она имеет ключевое значение для контроля над ситуацией во всем Арктическом регионе. Кстати, здесь планируется и восстановление морского порта, то есть задача укрепления безопасности решается одновременно с хозяйственными проблемами. И нет ни малейших оснований обвинять Россию в создании каких-то угроз другим арктическим странам. Это исконно русская земля, расположенная на стыке Моря Лаптевых и Восточно-Сибирского моря. Она богата полезными ископаемыми, и в скором будущем вопрос будет поставлен уже о её хозяйственном освоении.
Александр ПРОХАНОВ.
Истинные цели поднятой шумихи о мнимой российской военной экспансии в Арктике очевидны. Ею наши западные партнёры хотят прикрыть свою собственную, уже вполне реальную, экспансию в этот перспективный регион. Американцы «втихую» создали в арктической зоне в конце 2000-х гг. эффективную систему ПРО морского базирования. Военно-морским министерством США принят специальный «Арктический план действий ВМС», гласящий, что «у Соединенных Штатов есть широкие и фундаментальные интересы в Арктическом регионе, и Вашингтон готов действовать там самостоятельно или вместе с другими государствами». На Аляске уже дислоцированы три базы американских сухопутных войск и три базы ВВС, не считая нескольких объектов береговой охраны с общей численностью более 24 тыс. военнослужащих США. В Вашингтоне считают, что этих сил недостаточно, и их количество будут увеличивать. Запланировано также размещение в Арктике военной базы НАТО.
