Государственный строй Монгольской империи XIII в. - [41]
О Ногае, первом обладателе этого титула в Ак-Орде, источники пишут как о главном предводителе войск при Берке (см. [Тизенгаузен, 1884, с. 101, 360, 434]). Но что характерно — только при Берке. Информация Казвини о том, что Ногай был начальником войска (эмир-и лашкар) улуса до Тохты и при нем [Тизенгаузен, 1941, с. 91], вовсе не подразумевает общеармейских полномочий (тогда Ногай был бы назван «амир ал-умара»). Едва ли можно утверждать, что Ногай, как и его «коллега» в Иране, реально имел под началом все вооруженные силы улуса. Хан Тула-буга в 1285 г. «отправился с войсками своими в землю Краковскую… Он послал также к Ногаю, приказал ему двинуться с находящимися у него войсками… Ногай отправился с теми десятками тысяч, которые были у него» [Тизенгаузен, 1884, с. 106, 156]. Постоянные ли это воинские формирования или же выделенные Ногаю перед походом? Постоянные, так как Ногай ведал правым крылом белоордынского улуса (см. [Рашид ад-Дин, 1960, с. 105]). На этот факт обратил внимание уже Г. А. Федоров-Давыдов. Он обнаружил разделение Ак-Орды при хане Мункэ-Тэмуре (1266–1282) на крылья — левое, восточное, во главе с ханом (значит, старшее), с главным военачальником Маву, командиром армии крыла, и правое, западное, во главе с Ногаем и его военачальником, командиром армии крыла Тайра [Федоров-Давыдов, 1973, с. 58–60]. Спрашивается: зачем главнокомандующему улусных войск, каковым якобы являлся Ногай, еще один военачальник? Зачем военачальник хану, у которого армией будто бы командовал беклярибек?
В том-то и дело, что в Белой Орде, скорее всего при развале империи как раз в период ханствования Мункэ-Тэмура, сформировалось соправительство. А при отсутствии особой титулатуры соправитель довольствовался не совсем уместным званием главного ханского полководца. Такое же положение было у хондемировых Кубль-хана и Каджули-бахадура, а также у Бату в 1241–1242 гг., у первых ханов джучидских крыльев, первых Джучидов: по словам Вассафа, «Бату сделался наследником царства отцовского, а четыре личные тысячи Джучиевы… составлявшие более одного тумана живого войска, находились под ведением старшего брага, Хорду» (цит. по [Тизенгаузен, 1941, с. 84–85]). Хотя, как мы видели, Орду-эджен в равной степени мог быть назван наследником главы улуса[108].
Раз Ногай был главой правого крыла, то он должен был иметь удел «справа» — на западе. Западные границы Золотой Орды примыкали к Византии, поэтому именно ромейские писатели обрисовали пределы владений Ногая. Эта информация была обработана Н. И. Веселовским и В. Л. Егоровым; по их мнению, под управлением первого беклярибека находились Крым, заднепровские области и левобережье Дуная (см. [Веселовский, 1922, с. 23; Егоров, 1974, с. 40]). Причем Георгий Пахимер прямо называет подданных Ногая западными тохарцами, в отличие от просто тохарцев во главе с ханом [Георгия Пахимера история, 1862, с. 165, 211]. Другие источники также упоминают территории и подданных, находившихся под управлением Ногая. Эмиры, недовольные ханом Тохтой, ушли к Ногаю, который отвел им места «на своей земле»; для обсуждения ханских приказов он собирал «старейшин своего народа и советников своих». Значит, у Ногая были свой улус и своя армия. Он и сам говорил о своем царстве и войске [Рашид ад-Дин, 1960, с. 86; Тизенгаузен, 1884, с. 110].
Теперь посмотрим, каким образом пост беклярибека, начальника правого крыла, соотносился со званием хана. Напомню, что Иогай — Чингисид по линии Мувала, седьмого сына Джучи. Исследователи вслед за Н. И. Веселовским отказывают Ногаю в праве на престол из-за того, что его прадед Мувал был якобы побочным сыном [Веселовский, 1922, с. 39; Греков, Якубовский, 1950, с. 86; Егоров, 1974, с. 40–41; Закиров, 1966, с. 63][109]. Только С. Закиров обосновал свое мнение ссылкой на источник (Рашид ад-Дина). Но в указанном С. Закировым месте «Джами ат-таварих» хронист просто перечисляет потомков Джучи, ни слова не говоря об ущемлении в правах кого-либо из них, не разделяет царевичей на «законных» и «незаконных» (см. [Рашид ад-Дин, 1960, с. 75–76]). Другое дело, что престол был закреплен за домом Вату, однако в таком случае надежды на царствование не было не только у ветви Мувала, но и у других Джучидов, кроме Орду-эджена и его потомства в Синей Орде. Может быть, Мувалу и отпрыскам его было поручено управление западными кочевьями Ак-Орды и эта функция перешла к Ногаю по наследству? Такая мысль уже высказывалась М. Г. Сафаргалиевым, хотя для ее подтверждения, по справедливому замечанию Г. А. Федорова-Давыдова, требуется доказать тождественность Мувала и Мауцы, который, как пишет Карпини, кочевал у Днепра (см. [Путешествия, 1957, с. 70; Сафаргалиев, 1960, с. 42; Федоров-Давыдов, 1973, с. 53]).
Книга посвящена истории крупного средневекового государства, располагавшегося на территории современных России и Казахстана, — Ногайской Орды, которая возникла в ходе распада Золотой Орды в XV в. и прекратила существование в первой трети XVII в. Подробное исследование политической истории ногайской державы сопровождается очерками по отдельным проблемам: территория, население, экономика, культура и т.д Рассматриваются связи Ногайской Орды с соседними государствами и народами, в том числе с татарскими и среднеазиатскими ханствами, Казахским ханством, Турцией, Кавказом.
Книга объединяет три работы известного историка, уже получившие признание специалистов, и образующие своеобразную трилогию. В ней рассматриваются различные аспекты истории средневековых степных держав. Первая часть посвящена Монгольской империи XIII века, вторая — Золотой Орде XIV в. и завершающая — Большой Орде XV в. Каждое из рассматриваемых государств, являясь преемником предыдущего, сыграло исключительную роль на евразийском пространстве и в истории России.
В книге рассматривается столетний период сибирской истории (1580–1680-е годы), когда хан Кучум, а затем его дети и внуки вели борьбу за возвращение власти над Сибирским ханством. Впервые подробно исследуются условия жизни хана и царевичей в степном изгнании, их коалиции с соседними правителями, прежде всего калмыцкими. Большое внимание уделено отношениям Кучума и Кучумовичей с их бывшими подданными — сибирскими татарами и башкирами. Описываются многолетние усилия московской дипломатии по переманиванию сибирских династов под власть русского «белого царя».
Книга известного отечественного востоковеда посвящена основным вехам политической истории, особенностям социального устройства и хозяйственного уклада Золотой Орды в XIV веке, в период ее наивысшего подъема и начала упадка накануне Куликовской битвы. Золотая Орда была одним из самых обширных и могущественных государств Средневековья, от отношений с которым зависели судьбы окрестных стран и народов. В массовом сознании она представляется державой-поработительницей русских земель. Однако история Золотой Орды не ограничивалась контролем над русскими данниками и набегами на соседей.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Волина «Неизвестная революция» — самая значительная анархистская история Российской революции из всех, публиковавшихся когда-либо на разных языках. Ее автор, как мы видели, являлся непосредственным свидетелем и активным участником описываемых событий. Подобно кропоткинской истории Французской революции, она повествует о том, что Волин именует «неизвестной революцией», то есть о народной социальной революции, отличной от захвата политической власти большевиками. До появления книги Волина эта тема почти не обсуждалась.
Эта книга — история жизни знаменитого полярного исследователя и выдающегося общественного деятеля фритьофа Нансена. В первой части книги читатель найдет рассказ о детских и юношеских годах Нансена, о путешествиях и экспедициях, принесших ему всемирную известность как ученому, об истории любви Евы и Фритьофа, которую они пронесли через всю свою жизнь. Вторая часть посвящена гуманистической деятельности Нансена в период первой мировой войны и последующего десятилетия. Советскому читателю особенно интересно будет узнать о самоотверженной помощи Нансена голодающему Поволжью.В основу книги положены богатейший архивный материал, письма, дневники Нансена.
«Скифийская история», Андрея Ивановича Лызлова несправедливо забытого русского историка. Родился он предположительно около 1655 г., в семье служилых дворян. Его отец, думный дворянин и патриарший боярин, позаботился, чтобы сын получил хорошее образование - Лызлов знал польский и латинский языки, был начитан в русской истории, сведущ в архитектуре, общался со знаменитым фаворитом царевны Софьи В.В. Голицыным, одним из образованнейших людей России того периода. Участвовал в войнах с турками и крымцами, был в Пензенском крае товарищем (заместителем) воеводы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.