Государственность – национальная идея Беларуси - [6]
Тот же процесс набирал силу и в других восточнославянских землях. По свидетельству лингвиста Хабургаева современную лингвистическую карту восточнославянских языков можно рассматривать как трансформированное отражение основных диалектных зон, которые оформились в период феодальной раздробленности – примерно в XII–XIII веках»[15].
Таким образом, именно христианизация и возникшая на ее базе конфессиональная самоидентификация закрепила в качестве самоназвания населения Беларуси этноконфессионим «Русь». С начала XIII века этот этнокофессионим постоянно встречается в источниках, созданных на территории Полоцкой и Смоленской земли[16].
В границах этого государства окончательно оформляется языковое своеобразие, единая этническая территория и те этнографические признаки, которые мы сегодня зовем белорусскими. Эпоха ВКЛ для нас – отправная точка рождения и существования собственно белорусского народа. Эта эпоха – время великих культурных свершений, время культурной белорусской экспансии, время, когда наш язык, наша правовая и государственная традиция были образцами для подражания литовской политической элиты на ранних этапах существования ВКЛ.
Автор этих строк далек от той мысли, что ВКЛ можно называть только белорусским государством. Влияние и определяющая роль политической литовской элиты на его возникновение и развитие для профессионального историка очевидна. Однако ВКЛ никогда не стало бы ВЕЛИКИМ КНЯЖЕСТВОМ, если бы в его существовании не были заинтересованы и наши предки. Путь к сотрудничеству и уступкам нашей элите со стороны литовской знати был долог и тернист. Право на свою часть государственности в ВКЛ, на своё место под солнцем, наши предки отстаивали с оружием в руках. Были и попытки создать Великое Княжество Руское со столицей в Полоцке в XIV–XV веках, но русинский (старобелорусский) сепаратизм так и не стал реальностью именно из-за заинтересованности в сохранении ВКЛ не только со стороны литовской знати, но и нашей, для которой Вильно постепенно стала их столицей. Ни Полоцк, ни Смоленск не смогли на равных конкурировать с Вильно. Поэтому наше боярство и мещанство ожесточенно защищало свои замки и города во время почти беспрерывных войн «Москвы» и «Литвы» в XVI веке.
Миссионерская деятельность православной церкви в период до Кревской унии, на собственно балтских землях княжества, которая разворачивалась рука об руку со славянской колонизацией, в конце концов привело к определению этнолингвистической границы Беларуси с Литвой. Как известно, этот процесс начался еще в эпоху Киевской Руси. Освоение восточными славянами Завилейской земли началось уже в X–XIII веках. На восточной части этой территории, между реками Вилия и Дисна, выделяется мощный клиноподобный массив славянских могильников и поселений. Наличие в погребениях характерных для кривичей украшений позволяет говорить об освоении этих земель полочанами[17]. Археологические исследования показывают, что на территории будущей столицы ВКЛ – Вильни, уже в XII–XIII веках существовало большое укрепленное восточнославянское поселение. Восточнославянский культурный слой был зафиксирован не только на территории Кривого города, но и Верхнем замке (гора Гедимина)[18].
До Кревской унии великие князья литовские не чинили никаких препятствий миссионерской деятельности православной церкви на собственно балтских этнических территориях. Именно надежда на полную христианизацию Литвы толкала Константинополь к уступкам в вопросах создания отдельной православной митрополии для ВКЛ[19]. О успехах христианизации (resp. рутенизации) в собственно литовских землях и возникновению на территории Виленщины и Ковенщины православных приходов свидетельствуют созданные в XIV–XV веках источники. В 50-х годах XIV века византийский историк Никифор Григора составил ученый экскурс, в котором он утверждал, что народ Рос делится на три либо четыре Руси: три христианские и одну языческую, которая, как он сам с гордостью отмечает, почти непобедима, противостоит татарам и не платит им дань, как это делают другие Руси. Эта четвертая Русь – Альгердова Литва[20]. Notitiae episcopatuum, в которых упоминается об создании около 1300 г. литовской митрополии, также включают Литву в общность Руси[21].
Показательным является и содержание привилея 1387 года великого князя Ягайлы князю Скиргайле. В нем находим свидетельства о русинах на юге и юго-востоке в окрестностях Вильни и в Троцком княжестве[22]. Часть из перечисленных в документе названий деревень и имена бояр имеют выразительный восточнославянский характер[23]. В хрониках Немецкого Ордена XIV века упоминаются русины, которых хронисты отличают от литовцев (в районах Вильно, Трок и Ковно, а также вдоль реки Невяжи)[24]. Описывая поход Конрада Валенрода в 1390 году в район Трок (Тракая) хронист крестоносцев вообще воспринимает эту территорию как составную часть Руси. Он пишет, что магистр совершил поход «in Russen vor Traken» («на Русь перед Троками»)[25].
Успехам миссионерской деятельности православной церкви в «докревский» период на этнически балтских землях способствовало присутствие здесь русинского боярства в XIV веке
