Государевы большие воеводы - [12]

Осторожный Иван III не злоупотреблял кровавыми расправами и избегал прямых конфликтов с боярством. Но там, где он видел в этом необходимость,- расправа следовала незамедлительно. Насильственное пострижение в монахи (как "милостивая" замена казни), ослепление, сожжение в срубе, голодная смерть в потаенной темнице - все это было грозной реальностью, от которой не был застрахован никто, даже родные братья Державного.

Иван III не щадил и духовенство. Согласно древней традиции, оно не подлежало суду гражданских властей. Однако во времена Ивана III священников, заподозренных в политических преступлениях, били кнутом на площади, привязав к столбу. Даже строптивый митрополит Геронтий, долго не желавший уступать великокняжескому произволу, отведав заточения в монастыре и иных мер воздействия, стал во всем согласен с Иваном III. Современники упрекали его в том, что он "боялся Державного".

Сигизмунд Герберштейн. собиравший сведения о личности и деяниях Ивана III от людей, хорошо осведомленных, в своих записках рисует сцену, ярко передающую атмосферу, царившую при дворе "государя всея Руси". Случалось, что во время пира он, выпив лишнего, хмелел и засыпал прямо за столом. Пока он спал, "все приглашенные... сидели пораженные страхом и молчали".

Как и другие аристократы, Даниил Щеня, несомненно, ощущал на себе деспотические наклонности великого князя. Известно, что в 1505 году оба новгородских наместника, Щеня и В. В. Шуйский, послали Ивану III грамоту с сообщением о некоторых новостях дипломатического характера. Начиналась она так: "Государь и великий князь! Холопы твои Данило да Васюк Шуйский челом бьют". Так принято стало писать, обращаясь к Державному. Но интересная деталь: в то время как осторожный Шуйский не устоял, чтобы униженно назваться Васюком, - Даниил Щеня написал свое имя полностью.

Сын Ивана III великий князь Василий Иванович был еще более склонен к деспотизму, нетерпим к чужому мнению, чем его отец. Он отправлял в темницу и на плаху своих придворных не только за "дело", но даже и за "слово", направленное против его особы. Примером может служить печальная участь Максима Грека и его собеседников из числа московской знати. Все они так или иначе поплатились за свое вольнодумство в ходе "расследования" 1524-1525 годов.

Сын Даниила Щени Михаил пошел по стопам отца. Мы постоянно встречаем его в войсках начиная с 1510 года то на южной границе, то под Псковом, то в Смоленске. Князь Михаил (по прозвищу отца он получил свою "фамилию" - Щенятев) прошел суровую воинскую школу под началом самого строгого, но самого опытного учителя - собственного отца. Известно, что в 1513 году во втором смоленском походе он командовал полком правой руки в войске Даниила Щени. Там же, "на правой руке", у отца он был и во время кампаний 1514 и 1515 годов.

Василий III, чтя старого воеводу и ожидая новых побед от его сына, не позднее 1513 года дал ему думный чин боярина. Не станем утомлять читателя перечнем служб и походов Михаила Щенятева. Заметим лишь, что он все время на коне, на передовых рубежах обороны Руси. Но где-то в середине 20-х годов Михаил попадает в опалу. Вероятно, это было связано с разгромом правительством кружка московских вольнодумцев, "душой" которого был Максим Грек, или же с тем глухим, но широким недовольством, которое вызвал у московской знати противоречивший церковным канонам развод Василия III с его первой женой Соломонией Сабуровой.

В 1528 году Михаил, как видно, прощенный великим князем, стоял с войсками в Костроме. Но затем он вновь по какому-то поводу вызвал гиен Василия III и был брошен в темницу. Его освободили в 1530 году в связи с "амнистией" по случаю рождения у Василия III долгожданного наследника - сына Ивана. Год спустя он вновь упомянут среди воевод, стоявших с полками на Оке в ожидании набега крымцев.

После этого известия - молчание. Михаил Щенятев навсегда исчезает со страниц летописей и разрядных книг. Где окончил он свои дни? В тихой обители под мирный благовест? В тайном застенке пол крики вздернутых на дыбу? В отчем доме, под причитания родни?..

Младший сын Михаила Щенятева Василий в 40-е годы мелькает в списках воевод. Однако на его счету не было громких побед. Умер он в 1547 году, не оставив мужского потомства.

Его старший брат, Петр, будучи в родстве с князьями Бельскими, один из которых был женат на его сестре, в молодости ввязался в придворную борьбу и едва не погиб во время столкновения между сторонниками Шуйских и Бельских в 1542 году. Придя к власти, И. М. Шуйский сослал его в Ярославль. Однако года два спустя он вернулся в Москву и вскоре вместе с другими воеводами стоял в обычном летнем дозоре на Оке.

Биография Петра Щенятева была богата взлетами и падениями. В 1546 году он был наместником в северной глуши - Каргополе. Однако после венчания Ивана IV на царство он вновь в столице, вновь ходит с полками во все большие походы того времени, в том числе знаменитый поход на Казань в 1552 году, победный поход на Полоцк в 1563 году. Подобно деду, он был и новгородским наместником, ходил на шведов под Выборг и вернулся с победой в 1556 году.