Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России - [29]
«Питие здоровья». Однако начавшаяся война и первые преобразования требовали все больших средств. Среди прочих способов получения денег Петру уже в 1700 г. анонимно (в «подметном письме») советовали «из своей государевой казны по дорогам везде держать всякие харчи и построить кабачки так же, что у шведов, и в том великая ж будет прибыль».
В только что основанном Петербурге в 1705 г. близ «Невской першпективы» открылся первый кабак «кружало»; к середине столетия их было в новой столице уже больше сотни на 90 000 населения. Но кабак, или питейный дом, обслуживал прежде всего «чернь». В столицах прежние питейные заведения для простонародья уже не могли соответствовать запросам более «чистой» публики. К тому же развитие промышленности и торговли требовало условий для городской публичной жизни: необходимы были пристанища для приезжих, места для общения и деловых встреч. Вместе с петровскими реформами в повседневную жизнь россиян входит и «трактир» (слово пришло к нам из латыни через польский язык) или, как его еще называли в столицах, «вольный дом», в котором наряду с выпивкой посетителям предлагалась и еда; в нем можно было более цивилизованно провести время с друзьями.
Указ 1719 г. разрешал иностранцу Петру Тилле завести на Васильевском острове Петербурга «вольный дом» «таким манером, как и в прочих окрестных государствах вольные дома учреждены, дабы в том доме иностранное купечество и здешние вольных чинов люди трактировать могли за свои деньги». Так появилась и заведенная по западноевропейскому образцу «австерия четырех фрегатов», куда любил заходить сам Петр. Вслед за ним в новой столице появились «вольные дома», винные «ренсковые погреба» (торговавшие иностранными, «рейнскими» винами. — Авт.) и прочие заведения, продававшие спиртное на вынос и распивочно с 7 часов утра до 6 вечера. Власти стремились по возможности избавить новые заведения от кабацких традиций прошлого и издавали указы о запрещении продажи вина в долг или под залог вещей или одежды.
Продукцию для питейных заведений Петербурга поставляли основанные здесь же «для варения пива во флот голандским манером». пивные и водочные заводы>{155}. В самый разгар Северной войны в 1705 г. Петр сначала отдавал предпочтение откупному порядку кабацкой торговли; случалось, что в те времена откупом даже награждали — например, за пребывание в плену. Затем царь решил отменить прежний порядок и ввести полную государственную монополию и на производство и на продажу водки. Указы 1708–1710 гг. запретили всем подданным — в том числе, вопреки старинной традиции, и дворянам — всякое винокурение для домашних нужд. По мысли законодателя, отныне население должно было утолять жажду исключительно в казенных заведениях, обеспеченных «добрыми питьями». У «всяких чинов людей» предполагалось конфисковать перегонные «кубы». Возможные нарушения пресекались с помощью традиционного российского средства — доноса: у «утайщиков» отбиралась половина всего имущества, четверть коего полагалась благонамеренному доносителю>{156}.
Но попытка провести в жизнь этот план тогда не удалась даже непреклонной воле Петра. Бессильными оказались и обычные для той эпохи меры устрашения, вроде ссылки или «жесточайших истязаний». Казенная промышленность не могла так быстро нарастить мощности, чтобы заменить частное производство; а провинциальная администрация была не в состоянии да и не очень старалась проконтролировать все дворянские хозяйства. Их хозяева курили вино и для себя, и для подпольной продажи на сторону, и — с гораздо меньшим риском для сбыта — собственным крестьянам по цене ниже казенной. Дотошный ганноверский резидент Вебер отметил, что «только из одного посредственно зажиточного дома» продано было таким образом за год столько водки, «что причинило убытку царским интересам по крайней мере на 900 руб, из чего уже можно судить, что должны получать знатнейшие и обширнейшие господские дома»>{157}.
В итоге власть должна была отступить. После провала попытки конфискации перегонных «кубов» правительство столь же неудачно пробовало их выкупить; после этого последовал новый указ 1716 г., разрешивший «всяких чинов людям вино курить по-прежнему про себя и на подряд свободно» при условии уплаты особого промыслового налога с мощностей аппаратов.
«Января 28 дня 1716 года. Великий государь царь и великий князь Петр Алексиевич всея Великия и Малыя, и Белыя России самодержец указал по имянному своему великаго государя указу во всем государстве как вышним, так и нижним всяких чинов людем вино курить по прежнему про себя и на подряд свободно с таким определением, дабы в губерниях генералам-губернаторам и губернаторам, вице-губернаторам и лантратам, объявя доношениями, кто во сколко кубов и казанов по-хочет вино курить, и те кубы и казаны привозить им в городы к губернаторам, а в уездех — к лантратам, и оные, осмотря, измеряв их верно осмивершковое ведро (во сколко какой будет ведр), заклеймить. И для того клеймения сделать клейма цыфирными словами, сколко в котором кубе или казане' будет ведр, таким числом и клеймо положить, чтоб после клейма в тех кубах не было неправые переделки и прибавки ведр. И, заклеймя, положить на них с той ведерной меры сбор: со всякого ведра (хотя где не дойдет или перейдет, то с полнаго числа) по полуполтине на год. И тот сбор числить к питейному сбору. А сколко в которой губернии оного сбору будет положено, о том в канцелярию Сената присылать губернаторам ведомости. А при объявлении оных кубов и казанов имать у помещыков, а где помещыков нет у прикащиков и у старост скаски под жестоким страхом, что им в тех кубах вино курить про свои нужды или на подряд, а другим никому, и крестьянам своим на ссуду из платы и без платы не давать, и вина отнюдь не продавать и ни с кем не ссужатся. А не явя и не заклеймя кубов и казанов, по тому ж вина не курить и незаклейменых кубов и казанов у себя не держать. Того всего лантратам всякому в своей доле смотришь накрепко, чтоб, не явясь, и кроме клейменых кубов и казанов никто вина не сидели, и клейменых на ссуду не давали. А ежели у кого за своими домовыми росходы вина будет в остатке, и тем людем по своему желанию отдавать на кружечные дворы с уговором в цену. А буде кто сему его великаго государя указу учинитца противен, и с таких брать штрафу. Кто для винного куренья даст кубы и казаны на ссуду, с тех за всякую отдачу взять штрафа по пяти рублев; а кто учнет вино продавать, с тех людей — по пятидесяти рублев»
В XVIII веке в России впервые появилась специализированная служба безопасности или политическая полиция: Преображенский приказ и Тайная канцелярия Петра I, Тайная розыскных дел канцелярия времен Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны, Тайная экспедиция Сената при Екатерине II и Павле I. Все они расследовали преступления государственные, а потому подчинялись непосредственно монарху и действовали в обстановке секретности. Однако борьба с государственной изменой, самозванцами и шпионами была только частью их работы – главной их заботой были оскорбления личности государя и всевозможные «непристойные слова» в адрес властей.
«Эпоха дворцовых переворотов» 1725–1762 гг. — период, когда реформы Петра I и созданные им имперские структуры проходили проверку временем. В книге исследуются причины наступившей в послепетровское время политической нестабильности и механизмы её преодоления, рассматриваются события дворцовых «революций» 1725, 1727, 1730, 1740–1741 и 1762 гг., выявляются их типичные черты и особенности, прослеживаются судьбы их участников и вызванные ими к жизни практики взаимодействия верховной власти и дворянства.
Иван Грозный давно стал знаковым персонажем отечественной истории, а учреждённая им опричнина — одной из самых загадочных её страниц. Она является предметом ожесточённых споров историков-профессионалов и любителей в поисках цели, смысла и результатов замысловатых поворотов политики царя. Но при этом часто остаются в тени непосредственные исполнители, чьими руками Иван IV творил историю своего царствования, при этом они традиционно наделяются демонической жестокостью и кровожадностью.Книга Игоря Курукина и Андрея Булычева, написанная на основе документов, рассказывает о «начальных людях» и рядовых опричниках, повседневном обиходе и нравах опричного двора и службе опричного воинства.
«Руси есть веселье питье, не можем без того быти» — так ответил великий киевский князь Владимир Святославич в 988 году на предложение принять ислам, запрещавший употребление крепких напитков. С тех пор эта фраза нередко служила аргументом в пользу исконности русских питейных традиций и «русского духа» с его удалью и безмерностью.На основании средневековых летописей и актов, официальных документов и свидетельств современников, статистики, публицистики, данных прессы и литературы авторы показывают, где, как и что пили наши предки; как складывалась в России питейная традиция; какой была «питейная политика» государства и как реагировали на нее подданные — начиная с древности и до совсем недавних времен.Книга известных московских историков обращена к самому широкому читателю, поскольку тема в той или иной степени затрагивает бóльшую часть населения России.
Ассаси́ны (от англ. Assassins) — религиозно-военизированные формирования; отдельное государство исмаилитов-низаритов, активных в XI−XIII веках. Базировались в горах современного Ирана и Сирии. Фанатично настроенные представители движения исмаилитской ветви шиитского ислама избегали открытых конфликтов, предпочитали действовать скрытно, доставляя тем самым множество проблем политическим оппонентам своего времени, прежде всего — суннитской державе Сельджукидов.
Мир воображаемого присутствует во всех обществах, во все эпохи, но временами, благодаря приписываемым ему свойствам, он приобретает особое звучание. Именно этот своеобразный, играющий неизмеримо важную роль мир воображаемого окружал мужчин и женщин средневекового Запада. Невидимая реальность была для них гораздо более достоверной и осязаемой, нежели та, которую они воспринимали с помощью органов чувств; они жили, погруженные в царство воображения, стремясь постичь внутренний смысл окружающего их мира, в котором, как утверждала Церковь, были зашифрованы адресованные им послания Господа, — разумеется, если только их значение не искажал Сатана. «Долгое» Средневековье, которое, по Жаку Ле Гоффу, соприкасается с нашим временем чуть ли не вплотную, предстанет перед нами многоликим и противоречивым миром чудесного.
В исследовании впервые на строго документальной основе приводятся сведения о количестве русских военачальников, захваченных противником в годы Первой мировой войны, освещаются обстоятельства их пленения, пребывание в неволе и дальнейшая судьба. Ценным дополнением к основной части являются биографический справочник и другие материалы. В научный оборот вводится множество ранее неизвестных источников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Дьявольский союз. Пакт Гитлера – Сталина, 1939–1941» рассказывает о пакте Молотова – Риббентропа, подписанном 23 августа 1939 года. Позже их яростная схватка окажется главным событием Второй мировой войны, но до этого два режима мирно сосуществовали в течение 22 месяцев – а это составляет не меньше трети всей продолжительности военного конфликта. Нацистско-советский пакт имел огромную историческую важность. Мурхаус со всей тщательностью и подробностью восстанавливает события, предшествовавшие подписанию этого документа, а также события, последовавшие после него, превращая исторический материал в увлекательный детектив.
«История феодальных государств домогольской Индии и, в частности, Делийского султаната не исследовалась специально в советской востоковедной науке. Настоящая работа не претендует на исследование всех аспектов истории Делийского султаната XIII–XIV вв. В ней лишь делается попытка систематизации и анализа данных доступных… источников, проливающих свет на некоторые общие вопросы экономической, социальной и политической истории султаната, в частности на развитие форм собственности, положения крестьянства…» — из предисловия к книге.
В стольном граде Киеве правит великий князь Ярослав Мудрый – строитель, политик и просветитель. Но обитателям маленького, далекого от столичного великолепия городка нет дела до князя и его ближних. У них иные заботы – выжить во время непрестанных набегов жестоких степняков – печенегов.И однажды в дом простого рыбака приходит беда – печенеги похищают его жену Ольгу. Где искать ее? Уж не на рабском ли торгу в Константинополе – Царьграде, куда степняки увозят на продажу русских полонянок?Путь до Царьграда не близок и труден.
Безжалостная опричнина Иоанна Грозного, славная эпоха Петра Великого, восстание декабристов и лихой, жестокий бунт Стеньки Разина. История Руси и России — бурная, полная необыкновенных событий, трагедий и героических подвигов.Под пером классика отечественного исторического романа С. Алексеева реалии далекого прошлого, увиденные глазами обычных людей, оживают и становятся близкими, интересными и увлекательными.
Славная эпоха конца XVII – начала XVIII веков, «когда Россия молодая мужала гением Петра». Герои увлекательного исторического романа известного отечественного писателя А.Волкова – два брата, два выходца из стрелецкой семьи – Илья и Егор Марковы. Им, разлученным в детстве, предстоит пройти по жизни совершенно разными путями. Младший, пройдя через множество трудностей и пережив немало увлекательных приключений, станет одним из обласканных славой «птенцов гнезда Петрова». Старший же изберет другую дорогу – жребий бунтаря и борца за справедливость, вечно живущего, как на лезвии ножа…
«Горе, горе тебе, великий город Вавилон, город крепкий! Ибо в один час пришел суд твой» (ОТК. 18: 10). Эти слова Святой Книги должен был хорошо знать ученик Духовной семинарии маленький Сосо Джугашвили, вошедший в мировую историю под именем Сталина.