Государево кабацкое дело. Очерки питейной политики и традиций в России - [28]
«Шумства» петровской эпохи продолжались далеко за полночь и заканчивались в духе эпических повествований о богатырских побоищах; «Всюду, где мы проходили или проезжали, на льду реки и по улицам лежали пьяные; вывалившись из саней, они отсыпались в снегу, и вся окрестность напоминала поле сражения, сплошь усеянное телами убитых», — рассказывал об итогах празднования Рождества 1709 г. в Петербурге датский посланник командор Юст Юль>{151}. И он, старый морской волк, даже отказался вторично ехать с миссией в Россию, зная, «какие неприятности предстоят ему от пьянства»!
Пьянство уже не считалось грехом в обществе — скорее наоборот: успехами на этом поприще было принято гордиться в высшем русском свёте. «Двои сутки непрестанно молитву Бахусу приносили… и от того труда трое нас было и занемогли», — официально сообщал вице-канцлер П. П. Шафиров фельдмаршалу Меншикову об очередном заседании «Всешутейшего собора»; а деловая встреча двух командующих русской армии накануне шведского вторжения в январе 1708 г. закончилась не менее грандиозной попойкой с дружеским изъявлением чувств наутро: «Братец, отпиши ко мне, как тебя Бог донес. А я, ей-ей, бес памяти до стану доехал, и, слава Богу, что нечево мне не повредила на здоровье мое. Сего часу великий кубак за твое здаровья выпиваю венгерскова и с прочими при мне будучими…» — писал Меншикову другой знаменитый фельдмаршал Борис Петрович Шереметев>{152}.
Походный журнал Шереметева изо дня в день фиксировал типичный для петровской эпохи образ жизни хозяина и его гостей — от самого царя до безымянных «протчих» афицеров с Непременным добавлением: вкушали вотку», «веселились», «забавы имели», после чего разъезжались, иногда даже в «добром поведении». В 1715 г. фельдмаршал извещал Петра I о праздновании генералитетом русской армии во время заграничного похода рождения у него наследника: «И как оной всемирной радости услышали, и бысть между нами шум и дыхание бурно и, воздав хвалу Богу и пресвятой его Богоматери, учали веселиться и, благодаря Бога, были зело веселы… Я на утрии опамятовался на постели без сапог, без рубашки, только в одном галстуке и в парике, а Глебов ретировался под стол…»>{153} В этом описании боя с «Ивашкой Хмельницким» и его последствий Шереметев уже нисколько не смутился поставить евангельскую фразу о схождении на апостолов Святого духа.
Нельзя сказать, чтобы Петр не понимал всего вреда неумеренного пьянства для строительства своего «регулярного» государства, где система военного и гражданского управления должна была работать как отлаженный часовой механизм, в соответствии с высочайшими регламентами. В наиболее совершенном из созданий Петра — его армии — солдаты стали получать ежедневную порцию водки (правда, хлебное вино той эпохи имело крепость всего лишь 18–19°, а пиво входило в обязательный рацион матросов петровского флота. Но в то же время всем маркитантам предписывалось по команде «к молитве и службе божественной» немедленно прекращать торговлю спиртным.
Петровский «Артикул воинский» 1715 г. впервые в отечественной истории сделал нетрезвое состояние основанием для усиления наказания за преступление: он требовал отрешать от службы пьяниц-офицеров; а солдат, загулявших в захваченном городе прежде, чем «позволение к грабежу дано будет», наказывать смертной казнью:
Артикул 42. Понеже офицер и без того, который в непрестанном пьянстве, или протчих всегдашних непотребностях найден будет, от службы отставлен, и его чин другому годному офицеру дан имеет быть.
Артикул 43. Когда кто пьян напьется, и в пьянстве что злого учинит, тогда тот не токмо, чтоб в том извинение получил, но по вине вящщею жестокостию наказан быть имеет.
Толкование. А особливо, ежели какое дело приключится, которое покаянием одним отпущено быть не может, яко смертное убивство и сему подобное: ибо в таком случае пьянство никого не извиняет, понеже он в пьянстве уже непристойное дело учинил…
Артикул 106. Когда город приступом взят будет, никто да не дерзает грабить, или добычу себе чинить, или обретающимися во оном питьем пьян напитца прежде, пока все сопротивление престанет, все оружие в крепости взято, и гарнизон оружие свое низположит, и квартиры салдатам розведены, и позволение к грабежу дано будет: под опасением смертной казни»>{154}.
Что же касается поведения остальных подданных, то и по отношению к ним порой издавались указы, которые призывали к умеренности — прежде всего, исходя из фискальных соображений. Так, в 1706 г. кабацких целовальников обязывали «смотреть, чтобы тех вотчин крестьяне на кабаках пожитков своих не пропивали для того, что во многих вотчинах являлись многие в пьянстве, пожитки свои пропили, и его государевых податей не платят; а те деньги за них, пропойцев правят тех же вотчин на них, крестьянех».
