Государь всея Руси - [44]
Иван молчал — ожесточённо, зловеще. Густая тень скрывала его мучительно-отчаянное лицо.
— Государь! — истошно, с ужасом и последней надеждой крикнул Данила, но, поняв, что Ивана уже не остановить никакими мольбами, обессиленно вышептал: — Будь же проклят ты, ирод! Не оставится тебе Сие... Не оставится!
Васька Грязной взял плеть, с ленивой вызлобью стеганул Данилу по ногам — раз, другой, подступил поближе и ещё хлёстче, ещё яростней полосонул несколько раз по груди, вспоров на рёбрах кожу.
Данила, будто не чувствуя боли, продолжал исступлённо шептать:
— Не оставится тебе сие... Не оставится! Не вставится!
Васька, свирепея, стеганул Данилу по лицу, думая, что так заставит его замолчать, но Данила лишь на мгновение замер, пронзённый нестерпимой болью, и вновь ещё исступлённей зашептал:
— Не оставится! Не оставится!
Малюта ввёл в застенок напуганного парнишку, подтолкнул его к середине... Данила, увидев сына, смолк, его посуровевшие глаза на минуту остекленели от навернувшихся слёз. Иван подвёл к нему сына.
— Сынок... Тарх! — Данила сглотнул слёзы, попытался улыбнуться. — Не бойся, сынок...
— Тять?! — Парнишка в ужасе закусил губу: он только сейчас, после этих слов Данилы, узнал в нём отца. — Пошто тебя... так... тять?!
— По грехам моим, сынок, по грехам. Подойди ко мне, Тарх.
Иван удержал парнишку, грозно напомнил:
— Данила! Как я сказал, так и сделаю! Последний раз говорю: одумайся и сознайся!
— Делай, что надумал! — Данила ненавистно глянул на Ивана. — Уж теперь не сознаюсь, даже коли б и знал что... За одну твою лютую иродову мысль не сознаюсь!
У Ивана дрогнули ноздри, зубы хищно потянули под себя обескровленный край губы. Рука его, державшая парнишку, ещё яростней впилась в слабенькое детское плечо. Страшной, уродливой клешней казалась она, а перстни на скрючившихся пальцах — безобразными, отвратительными бородавками. Он оглянулся на Малюту. Тот подошёл, молча, понимающе стал рядом.
— Данила... — Голос Ивана дрогнул, он как будто заколебался, но Данила не отозвался и даже взгляда не перевёл на него — с горьким отчаяньем он смотрел на сына, сжавшегося, замершего в безжалостной руке Ивана.
— Бедник! — Глаза Ивана презрительно и ненавистно сузились. — Мужествовать намерился пред царём. Ну помужествуй! Помужествуй, а мы подивимся... и языками поцокаем.
— Я мужествовал в бранях... за царя, и пусть кровь моя, пролитая, как вода, вопиет на тебя пред Господом... Бо не царь ты, а лютый зверь! Дракула!
Иван решительно толкнул Тарха в руки Малюте.
— Сознайся, Данила! Хватит упорствовать! Со смертью играешь, бедник!
— Паче уж умереть, нежели жить подобным тебе — без друзей, без души, без совести. Ты не веришь никому, никому! И что бы я тебе ни сказал, ты всё едино не поверишь... И сделаешь своё страшное дело... Не сейчас, но после... Так делай сейчас! Ничего не скажет тебе Данила Адашев, ничего не знает он! А ежли и знает что-то — не такому человеку, как ты, сознаваться в том! Делай, что задумал! Но ведай: не оставится тебе сия смерть! Бог подъемлется на взыскание[85] за неё. Бог! И твоих сыновей отнимет у тебя!
Иван вздрогнул, побледнел, но даже это страшное прорицание Данилы не остановило его. Он повелевающе кивнул Малюте, тихо, с мучительным напряжением сказал:
— Данила... ежели ты скажешь нет...
— Нет! Нет!! — с жутью и ненавистью крикнул Данила.
2
Когда выжидание переходит в ожидание, которое всегда бездеятельно, а потому и гнетуще, да если к тому же оно ещё и затягивается, тогда нередко наступает разлад с самим собой, появляется неуверенность в себе, страх и даже отчаянье. Такое случилось и с Мстиславским. Он долго и упорно выжидал, таился и присматривался, стремясь улучить самый верный момент, когда бы мог открыться тем, кому хотел, и начать действовать. Он не собирался рисковать — ни в малейшей степени! И не страх был тому первопричиной, не он останавливал его: страх он мог бы одолеть... Его останавливал разум, холодный, расчётливый, трезвый разум. Люди большого ума никогда не рискуют. Они действуют только наверняка, всё рассчитав и взвесив, или не действуют. Потому так редко они побеждают, зато почти никогда не бывают побеждёнными.
Мстиславский выжидал. Терпеливо, хладнокровно, держа в своих руках многие (ему казалось, самые главные!) нити, за которые намеревался потянуть. Он прекрасно разбирался во всех их хитросплетениях, знал, насколько они прочны и насколько и где слабы; он понимал (казалось, понимал!) всю суть событий, свершавшихся на его глазах, потому что, пропуская их через свой ум, находил в них бесспорные закономерности и взаимосвязи, — такие закономерности и взаимосвязи, которые и при самом тщательном взвешивании на весах разума не вызывали в нём сомнений. Поэтому он чувствовал себя спокойно и уверенно, правда, настолько, насколько это было возможно рядом с царём Иваном. А царь вызывал в нём сложные чувства. Он был для него тайной, которую Мстиславский и не пытался разгадывать, понимая, что однозначной разгадки нет. Загадочна, непостижима и страшна была душа царя, поправшая все извечные узилища, возведённые для неё природой, и, казалось, поднявшая его к каким-то иным пределам — или в беспредельность, где он обрёл ещё неведомые, впервые достающиеся человеку страсти; так же загадочна, непостижима и страшна была сила его вдохновения и настойчивость, с которой он завоёвывал для себя первенство в этом мире, казавшемся ему отторгнутой кем-то частью его «я», и само это «я», полное жестокой, сокрушающей силы и мрачных навьих терзаний
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второе издание. Воспоминания непосредственного свидетеля и участника описываемых событий.Г. Зотов родился в 1926 году в семье русских эмигрантов в Венгрии. В 1929 году семья переехала во Францию. Далее судьба автора сложилась как складывались непростые судьбы эмигрантов в период предвоенный, второй мировой войны и после неё. Будучи воспитанным в непримиримом антикоммунистическом духе. Г. Зотов воевал на стороне немцев против коммунистической России, к концу войны оказался 8 Германии, скрывался там под вымышленной фамилией после разгрома немцев, женился на девушке из СССР, вывезенной немцами на работу в Германии и, в конце концов, оказался репатриированным в Россию, которой он не знал и в любви к которой воспитывался всю жизнь.В предлагаемой книге автор искренне и непредвзято рассказывает о своих злоключениях в СССР, которые кончились его спасением, но потерей жены и ребёнка.
Василий Васильевич II Тёмный был внуком Дмитрия Донского и получил московский стол по завещанию своего отца. Он был вынужден бороться со своими двоюродными братьями Дмитрием Шемякой и Василием Косым, которые не хотели признавать его законных прав на великое княжение. Но даже предательски ослеплённый, он не отказался от своего предназначения, мудрым правлением завоевав симпатии многих русских людей.Новый роман молодого писателя Евгения Сухова рассказывает о великом князе Московском Василии II Васильевиче, прозванном Тёмным.
Новый исторический роман известного российского писателя Бориса Васильева переносит читателей в первую половину XIII в., когда русские князья яростно боролись между собой за первенство, били немецких рыцарей, воевали и учились ладить с татарами. Его героями являются сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав Всеволодович, его сын Александр Ярославич, прозванный Невским за победу, одержанную на Неве над шведами, его младший брат Андрей Ярославич, после ссоры со старшим братом бежавший в Швецию, и многие другие вымышленные и исторические лица.
Роман Раисы Иванченко «Гнев Перуна» представляет собой широкую панораму жизни Киевской Руси в последней трети XI — начале XII века. Центральное место в романе занимает фигура легендарного летописца Нестора.
Первый роман японской серии Н. Задорнова, рассказывающей об экспедиции адмирала Е.В.Путятина к берегам Японии. Николай Задорнов досконально изучил не только историю Дальнего Востока, но и историю русского флота.