Гостья на замену - [20]
— Но это грязь, — сказал он, грубо ухватив ее за руки и отталкивая от себя. Его лицо стало жестким, он прикрыл глаза, – Клэр, два дня тому мы были вообще не знакомы. Завтра навсегда расстанемся. Но сегодня и завтра ночью, прикрываясь романом, мы будем голыми лежать в этой постели, доставляя наслаждение нашим телам? Прикрываясь именем Святого Валентина, кем бы он ни был? Это секс, моя дорогая. Чистейший, незатейливый секс.
— Вы не хотите меня, — сказала она, слыша раздражение в своем голосе и не пытаясь изменить ни тон, ни слова, — Я нежеланна. Вы были добры и в этих неловких обстоятельствах старались поступить как лучше. Но когда дело дошло до главного, вы поняли, что я вам нежеланна.
Его облик стал расплываться у нее перед глазами, и она резко отвернулась. Она ненавидела себя. За то, что оказалась нежеланной. За то, что хнычет из-за этого. Похоже, она забыла свою гордость дома вместе со всеми остальными добродетелями.
Она услышала как он глубоко вздохнул и выдохнул.
— Если вы верите этому, Клэр, то вы действительно неопытны. Давайте сохраним романтические отношения. Это был замечательный день. Давайте не портить его тем, о чем впоследствии будем оба сожалеть. Вы будете сожалеть об этом, Клэр, намного больше, чем вы предполагаете. Давайте попытаемся сделать завтрашний день таким же славным, каким был сегодняшний, возможно, даже лучше. Вы согласны, Клэр?
Она закрыла лицо руками не в силах ответить.
— Тогда, спокойной ночи, — наконец мягко произнес он за ее спиной.
Ее страдание было слишком глубоко, чтобы она могла позволить себе пожелать ему того же. Она знала, что если откроет рот, то снова начнет умолять его. И, так или иначе, к ней начала возвращаться гордость.
Она думала, что тишина никогда не закончится. Но, наконец, дверь ее спальни тихо отворилась и снова мягко закрылась.
И тогда она дала волю слезам, заструившимся между пальцами.
*****
Утро четырнадцатого февраля было таким же ясным, как и утро накануне, и небо было точно таким же голубым и безоблачным. Но теперь, когда она нехотя проснулась, задремав всего пару часов назад, эта яркость резала глаза. И на сей раз не было ничего манящего, ничего, что могло бы заставить спрыгнуть с кровати и бежать к окну, чтобы посмотреть, каков сегодня день.
Сегодня день Святого Валентина, думала она, лежа с закрытыми глазами и пытаясь проглотить ком в горле. День влюбленных и для любви. Но она ощущала себя одинокой, мучительно одинокой, одинокой более чем когда-либо. Она чувствовала себя скучной и непривлекательной, и, даже не глядя в зеркало, знала, что будет выглядеть не лучшим образом. Прошлой ночью, она заставила себя перестать плакать, дав волю горю всего на несколько минут. Она не могла позволить себе появиться перед всеми с красными и опухшими глазами. Но бессонница всегда делала ее бледной и накладывала тени вокруг глаз. А она не была красавицей даже тогда, когда выглядела наилучшим образом.
Ей хотелось домой. Более чем когда-либо ей хотелось сесть в карету Родерика, закрыть окна занавесками, и знать, что она уезжает прочь от всего этого, знать, что возвращается в забвение и знакомую безрадостную рутину своей жизни. Ее одолевало искушение поступить именно таким образом. Так легко позвонить горничной, послать записку и оставаться у себя в комнате, пока не прибудет карета. Она могла бы сослаться на головную боль.
Но оставался еще один день. Он сказал, что они могут попытаться сделать его таким же славным, как вчерашний. И даже лучше. Клэр поморщилась, открыла, наконец, глаза и решительно спустила ноги с кровати. Не стоит добавлять ко всему прочему еще и малодушие. С момента своего прибытия она вела себя не слишком достойно. Но сегодня она проведет день с высоко поднятой головой. Она подумала, что и месяц, и год спустя, будет готова отдать все, чем владеет, всего за час, проведенный с ним. А сейчас у нее был целый день.
Как обычно, она оделась и причесалась сама, без помощи горничной. И решительно направилась вниз на завтрак. Там были все, кроме миссис Тейт и лорда Мингрея. И кроме него.
— Ах, миссис Уорд, — сказал мистер Шимптон, — Похоже, вы позволили кое-кому поспать еще пару часов.
Это не было оскорблением. Все рассмеялись, и кто-то прокомментировал тот факт, что этим утром все они желали бы поступить точно так же, даже если не все выглядят сонными.
— Нет, Джерард не мог оставаться в постели так долго, — сказала леди Флоренс и в ее глазах промелькнуло что-то весьма похожее на злобу, — Где-то с час назад он ускакал. Но он вернется, мисс Уорд. Да и как иначе? В конце концов, сегодня день святого Валентина.
Леди Флоренс хотела герцога для себя, поняла Клэр. В самом деле, просто удивительно, что она не придумала какого-нибудь способа, гарантирующего, что он выберет ее собственную валентинку. Клэр положила что-то себе на тарелку и села за стол, снова чувствуя себя неуклюжей и застенчивой. И, вместе с тем, какой-то расслабленной. Она не представляла, как встретится с ним сегодня, как посмотрит ему в глаза.
