Гости страны Фантазии - [100]

Таков взгляд на мир и Джона Бойнтона Пристли, чью небольшую повесть «Другое Место» вы встретите на страницах этого сборника. Обращение Пристли к фантастике вряд ли кого-нибудь удивит. Он часто подходил к самым ее границам и не раз их пересекал. Уже герои первого романа Пристли «Добрые товарищи» нашли в лице своего автора поистине доброго и благожелательного товарища. Им трудно было сперва, это правда, но зато потом уж начало так везти, словно их переселили в некий волшебный мир осуществленных желаний. Критика отметила нереальность некоторых ситуаций романа. Впоследствии Пристли старался избегать ситуаций нереальных — он предпочитал им ситуаций фантастические. Надо сказать, они не всегда служили тому, чтобы раскрыть лучшее в людях. Пристли не раз выступал в роли сатирика. Так было в стоящей где-то на грани реальности пьесе «Он пришел». Так было в другой его пьесе, «Время и семья Конвей», где посреди действия происходил «сдвиг во времени», герои переносились на много лет вперед, узнавали свое печальное будущее, а потом возвращались назад с угнездившимся где-то в глубине души ощущением неблагополучия. Но в «Другом Месте» Пристли словно заново посещает мир своего первого романа. Только на сей раз этот мир фантастичен. Надо пройти через волшебную дверь, чтобы увидеть людей, какими они должны быть — и какими способны стать. Герой увидел за волшебной стеной тех самых людей, что ходят по улицам. С одними он уже встречался; с другими ему предстоит скоро встретиться. Но они стали самими собой, раскрылись до конца лишь там, где их ничто не сковывает. В волшебной стране они, если угодно, реальнее, чем в реальности.

Андре Моруа (отрывок из его фантастического романа «Машина для чтения мыслей» помещен в этом сборнике) тоже прибегает к фантастике, для того чтобы решить проблему «человековедческую». Речь идет о сложности человеческой психологии и о том, что человек ежеминутно, ежесекундно творит собственную индивидуальность, одно принимая, другое отвергая из непрерывного потока побуждений, мыслей и ассоциаций, проносящихся в его мозгу. По существу, человек выбирает себе индивидуальность из множества «вероятностных» индивидуальностей, но зато ответствен за свой выбор.

Впрочем, не обязательно прибегать к помощи удивительных аппаратов. Не обязательно также рассказывать о волшебных превращениях и фантастических существах. Создать атмосферу необычности, в которой по-особому раскрывается человек, иногда удается проще — слегка только сдвинув ситуацию в сторону фантастики. Более того, сама фантастичность ситуации может быть мнимой, она может всего лишь рисоваться таковой герою. Так обстоит дело в замечательно тонких рассказах известного современного американского писателя Трумена Капоте. Страшный скупщик снов из рассказа «Злой Рок» — это, скорее всего, обыкновенный психолог, собирающий таким оригинальным способом материал для какой-то работы.

Но в сознании обездоленных, продающих ему описание своих снов, он — зловещая фигура. Ведь он отбирает у них единственное, что им осталось, — мечты. А рассказанная мечта к тебе уже не вернется. Сон нельзя получить обратно ни за какие деньги…

Еще ближе к реальному рассказ Трумена Капоте «Бутыль серебра». Он читается как притча о силе человеческого желания и допускает любое истолкование — и фантастическое, и реальное. Но сам рассказчик и жители города, в котором произошло это событие, никогда не согласятся на реальное объяснение. Оно покажется им безобразно плоским. Ведь история эта стала местной легендой. И рассказывают ее для того, чтобы люди знали: когда человек всей душой хочет помочь другому, он способен совершить невозможное. Сказать, что мальчик просто пересчитал монетки, которые лежали в бутыли, — значит перечеркнуть легенду.

И совсем уже близок к притче (выраженной, правда, несколько иными средствами, романтическими) рассказ известного современного испанского прозаика Хосе Марии Санчеса-Сильвы «Дурак». Мысль этого рассказа сродни мысли многих других гуманных произведений фантастики: истинное приобретение, сделанное человеком, это никогда не вещь, а нечто ставшее частью его самого.

Человек все более занимает современных фантастов. Мы видим, что и нефантасты, пришедшие в фантастику, тоже ищут в этой области литературы новых возможностей раскрытия человеческого характера, новых подходов к человеку как социальному существу.

Но значит ли это, что вопрос о судьбе человечества в целом не интересует писателей, которые работают в фантастике лишь от случая к случаю? Неужели главные проблемы нашего времени остались вне поля зрения литературы и стали привилегией фантастов? Нет, конечно. Сегодня вся истинно современная литература пытается с той или иной стороны подойти к кардинальным вопросам нашего века. Однако иногда именно фантастика берется первой решать эти вопросы, ставит их очень определенно, масштабно, смело. И прежде всего важнейший из них — вопрос о прогрессе.

Какой сложной оказалась судьба идеи прогресса! Ей было очень трудно оформиться в сознании человечества. По существу, это произошло лишь в эпоху Просвещения, в восемнадцатом веке. А в девятнадцатом веке была высказана мысль, что материальный прогресс в буржуазном обществе может не только опередить духовный, но и помешать ему, привести к духовному регрессу и тем самым погубить человечество.