Гости с Миона - [3]

Космоград населяли изобретатели, физики, астрономы, космонавты, техники, летчики, строители. В новом городе находились научные институты, занимавшиеся исследованием космоса; большие заводы, выпускающие ракеты, самолеты и оборудование для лабораторий, где химики непрерывно совершенствовали новые виды горючего. Здесь работали ученые и инженеры СССР, Болгарии, Польши, Чехословакии, Германской Демократической Республики, Венгрии, Румынии, некоторых азиатских и латино-американских стран. Этот город был своеобразным центром Объединенных социалистических республик — могучего содружества социалистических государств. Представители разных народов совместно трудились здесь над проблемами космоса, объединенные общими стремлениями, общими идеалами. Это был солнечный город — сад, раскинувшийся среди парков, озер и лесов. Белоснежные, легкой изящной архитектуры жилые дома красовались среди свежей зелени, словно лебеди. Нигде не было видно уличных фонарей, и все-таки в этот поздний час на улицах было светлее, чем в полнолуние. Мягкое, приятное сияние излучали фасады зданий, окруженных деревьями, кустарником, цветущими газонами…

— Я живу вон там, — сказал Браун, указывая на небольшой особняк с темными окнами. — Но где мы оставим машину?

— Конечно, не перед вашим домом, — ответил Вега. — На одной из соседних улиц. Как видно, здесь принято оставлять машины на улице.

Браун обеспокоенно возразил: — Но она произведет впечатление на прохожих. И номера у вас нет.

Вега успокаивающе похлопал его по колену.

— Не волнуйтесь, все предусмотрено. У моего аппарата такой же номер, как и у здешних машин. Вот здесь, пожалуй, мы и остановимся.

— Ну, докладывайте! — приказал Вега.

Удобно расположившись в кресле, он покуривал сигарету, глубоко затягиваясь и медленно выпуская дымок сквозь полуоткрытые губы. Клубы голубоватого ароматного дыма постепенно растекались по комнате. Браун был мрачен. Как только они вошли в квартиру, Вегу словно подменили, и это беспокоило Брауна. Лицо гостя теперь было холодным и строгим, тон его категоричным и резким.

— О чем докладывать? — хмуро произнес Браун. — О том, что я за последние месяцы совсем не получал денег, я уже докладывал.

Вега презрительно скривил губы. Он достал из внутреннего кармана пиджака пачку банкнотов и положил ее на стол.

— Благодарю, — униженно пробормотал Браун. — Вы понимаете, как они нужны мне… для лечения. Мне необходимо особое питание. Да и пожить хочется, как следует. Мои дни сочтены, мистер…

Голос его задрожал. Он не любил рассказывать и даже думать о своей коварной болезни. Однако на сей раз он предпочел объяснить, почему первым делом ставит вопрос о деньгах.

— Знаю, — сказал Вега, не сводя с Брауна проницательного взгляда. — Докладывайте обо всем!

Браун пожал плечами и повторил: — Обо всем, что мне удалось узнать, я уже сообщил по радио.

— Только и всего? Но это все равно что ничего!

Браун боялся этого человека и вместе с тем не мог не восхищаться его хладнокровием и уверенностью, с какой он говорил и действовал. Он держался так естественно, как будто речь шла не об опасной деятельности, которая могла им стоить жизни, а о сортах мороженого.

— Вы не можете представить себе, с каким странным и скрытным человеком мне приходится иметь дело, — сказал Браун. — Не знаю, то ли этот инженер Скрибин отроду такой по характеру, то ли обстоятельства и работа повлияли на него. У Скрибина нет друзей и приятелей. Абсолютно никаких. За целый год мне только один-единственный раз. довелось увидеть его и то в автомобиле с его собственной дочерью. Не ходит ни в рестораны, ни в кино, ни в театр, даже по праздникам не участвуете разных там торжественных церемониях. Как живет? Понятия не имею! Я иногда думаю — не ходит ли он переодетым, загримированным. Черт его знает! Странный человек, и для нас невероятно трудный объект. В ресторан «Веселые бекасы», где я по вечерам играю в оркестре, не заглядывал ни разу.

Вега слушал и внимательно наблюдал за колечками дыма, которые отрывались от кончика его сигареты. Они быстро росли, теряли форму и незаметно таяли в воздухе.

— Хм! — начал он. — Но все-таки потерян целый год, и у Старика есть все основания быть недовольным!

Недели две назад Старик сам позвонил Веге по телефону.

— Друг мой, — сказал он, когда Вега поднял трубку, — мне нужно ваше содействие.

Вега был один в своем кабинете, но по привычке поклонился и раболепно произнес: — К вашим услугам, сэр!

— Ровно через час жду вас у себя.

Слово Старика было законом. Закон можно нарушить, можно с помощью хитрого и ловкого адвоката обойти некоторые неприятные статьи. Приказов же Старика никто не осмеливался ослушаться. Он был всемогущ. Его имя не упоминалось в газетах, по радио и телевидению, как имена политических деятелей, бизнесменов и крупных банкиров. На сцене были другие. Он же стоял за кулисами и руководил всем, как опытный режиссер. Никто не знал с достоверностью, какими капиталами он располагает. Но во всяком случае это была целая сеть банков, заводов и могучих кампаний по эксплуатации земных недр. Были в этой сети и предприятия, занимающиеся производством атомной энергии. Перед Стариком буквально трепетали многие высокопоставленные лица. Политические деятели в надежде обеспечить себе карьеру заискивали перед ним и всячески стремились завоевать его дружеское расположение. Он не был президентом Соединенных государств Западного полушария, но его сила и влияние не уступали президентским.