Гостеприимный край кошмаров - [105]

Он начал расшнуровывать клапан своего рюкзака. Тим забеспокоился: внук так и не поделился с ним своими планами, и поди угадай, что он сейчас выкинет, а вмешиваться поздно.

Вытащив тряпичный сверток, Демчо развернул истертый до дыр старый платок и протянул Серой Даме сверкающее, как чистейший лед, шаманское ожерелье Иннанокисси.

– Прошу вас, наргиянси, примите это в подарок.

После долгого молчания кесу сказала:

– Прекрасный подарок, Демчо. Тронута.

Он наклонил голову, а дед тихо вздохнул, не то с укоризной, не то с облегчением. Такую вещь, как это ожерелье, Серая Дама по-любому взяла бы, но взять-то она могла по-разному. Могла заплатить, как за обычный товар. Могла поинтересоваться, что он просит взамен. Это все было бы не то. Насчет подарков у кесу обстоит непросто, и если такая, как здешняя верховная госпожа, что-то приняла от тебя в дар – это значит, за тобой признают право на существование. Вроде как честь оказали, считая, что ты этой чести заслуживаешь. А ему как раз этого и хотелось, и неизвестно, кто теперь больше доволен: наргиянси, нежданно-негаданно получившая давно утраченный ее народом магический артефакт, Демчо, которого не отвергли с его дерзким подношением, или старый Тим, счастливый уже потому, что все обошлось.

После отменно вкусного кофе – то ли он сегодня особенно удался, то ли на радостях так показалось – Серая Дама перешла к делу:

– Найди мне среди людей одна кьяне. Ее имя – Лерка Вишнякова. Очень молодая, почти как ты. Искать надо в столице. Она из мира за пределом, откуда пришел ваш народ. Была поймана зачарованный сон и гостила в Отхори, недавно проснулась. Когда найдешь, приведи ее на Танару. Будет прорыв, и тогда состоится наша встреча.

– Но… Извините, наргиянси, зачем?.. Я не смогу… Что она такого сделала?

– Ты должен подчиняться, не спорить. Ей не будет вреда. Мне ее надо для разговора. Когда прорыв, кьяне Лерка останется жива. Я хочу задать ей вопрос. Важный вопрос. Ты должен сделать, что я сказала.

– Хорошо, я все понял, наргиянси. Я должен буду пригласить ее на Танару от вашего имени?

Он-то испугался, что девчонку собираются принести в жертву или что-нибудь еще в этом роде.

– Не пригласить, – Серая Дама усмехнулась. – Заманить. Приглашать и сказать, что ты мне служишь, – неразумно. Люди из мира за пределом приходят на Танару, чтобы смотреть нас. Они думают, прорыв – веселое развлечение. Используй это. Но я предполагаю, кьяне Лерка тоже хочет со мной говорить. Я дам тебе заклинание, чтобы скоро ее найти, и чары, чтобы она сразу была согласна.

– Ага, – кивнул Демчо.

– Мы сделаем так, чтобы тебя не подозревали. У вас это называют – алиби. Когда разговор с кьяне Лерка закончен, ты на меня нападаешь с ножом. Я отниму нож, сама тебя ударю. Будет больно, и рана как опасная, но страх не надо – на самом деле не опасно, и все хорошо залечится, потому что будут мои чары, не заметные на чужой взгляд.

– Может быть, наргиянси, хватит, если вы его поверхностно полоснете? – вмешался, хмурясь, Тим.

– Поверхностно – все знают: так делают, когда нарочно, и будет подозрение, это вам плохо. Рана должна быть серьезная и жестокая. Зато никто не станет предполагать, что Демчо мне служит. Это алиби, которое больше нужно для вас, а не для меня. Будет неразумно это не сделать.

– Да ладно, – искоса взглянув на посмурневшего деда, сказал Демчо. – Заживет ведь. Как-нибудь выдержу. Если нас загребут, однозначно придется хуже, особенно маме. Главное, чтобы во время прорыва эта девчонка не пострадала, раз я ее туда притащу.

– Кьяне Лерка никто не тронет, – категорически заверила кесу. – Заранее будет мой запрет. Она увидит прорыв, будет говорить со мной и не умрет. Ей понравится. Странные сумасшедшие люди из мира за пределом такое называют – акция для клиентов.

Разоренная Шмыгой квартира в тянгийской доходной разалюхе была для Стаха куда уютней, чем роскошный особняк Эгле в Жемчужном Акрополе. Неважнецкая меблировка, давно не мытые окна, рваные засаленные обои, по полу раскиданы цветные пуговицы и старые газеты. Легче дышать. Нет почти постоянного предощущения нервозной тошноты. Не хочется сбежать, куда глаза глядят, или напиться вдрызг.

– Хуста, что ты знаешь о Соглядатаях?

– А с чего вдруг? – выгнув колесом светлые брови, поинтересовался недомаг.

– «Свекольный зуб» – большая редкость, так? Если я за ним охочусь и почти подобрался к цели, вполне возможно, что кто-то охотится за мной.

– Гм… В магии, как и в механике, свои законы, хотя маги не любят таких аналогий. Всякого Соглядатая так или иначе можно застукать.

– Обстоятельно рассказать сможешь?

– Обстоятельно – это под пиво… Есть у нас что-нибудь еще в холодильнике?

– Я принес.

Старый хозяйский холодильник стоял в углу кухни. Небольшой, потемневший от грязи, въевшейся в когда-то белую краску, в кофейных и суповых потеках, увенчанный грудой немытой посуды, он, как это ни странно, исправно морозил. Стах вытащил две бутыли «Магаранского»

– Выкладывай все, что знаешь. Мне надо.

– Соглядатаи – искусственные магические создания, – изрек общеизвестную истину Хуста, отхлебнув ледяного пива. – Их ловкость и долговечность зависят от силы создателя. Какой-нибудь недоучка с хилым потенциалом сотворит людям на смех увальня, который через полчаса скоропостижно издохнет.