Гость - [24]

— Для меня нет. А для других? Вся великая художественная литература и все правила морали учат нас заботиться о других. «А если ты только для себя, то кто же ты?»

...Когда Аля пришла с работы, то обнаружила у своего подъезда машину с желтой полосой, принадлежащую аварийной службе газового хозяйства, а дома — троих измученных слесарей.

На кухонном столе стояло несколько приборов-индикаторов, сигнализирующих о малейшем наличии газа. В углу громоздился сварочный агрегат. Пол был завален обрезками труб, клочками пакли, заляпан краской. Юрий всматривался в градуированную шкалу газоанализатора.

— Что здесь произошло? — Аля бросилась к Юрию. — Господи, что произошло? Ты хоть цел, не пострадал?

— Все в порядке, хозяйка. Муж у вас очень мнительный, — поспешно сказал один из слесарей. Его большие натруженные руки тяжело лежали на коленях.

— Я хотел, чтобы ты больше не отравлялась газом, — стал оправдываться Юрий.

— И твое желание увенчалось успехом? — она нервно икнула и прикрыла рот ладонью.

— К сожалению, не совсем... Из-за несовершенства сварочных аппаратов и устройства газовых краников. — Он бросил укоризненный взгляд на потупившихся слесарей. — Но зато я узнал кое-что новое и важное!

— Что же именно? — спросила Аля.

Юра не заметил иронии в ее вопросе, сказал задумчиво:

— Оказывается, «теоретически» и «практически» — это не одно и то же...

Подруги завидуют Але.

— Он лучше твоего бывшего, — утверждала одна.

— Никакого сравнения, — вторила ей другая.

Аля и сама это знает. Она уже не сравнивает его ни с кем из своих знакомых. Ее и радует и пугает, что он ни на кого не похож. Ей хочется понять, кто же он такой, ибо его словам о себе она не доверяет.

Аля не раз спрашивала себя: «Неужели такой человек любит меня?» Ей очень хотелось в это верить, и она уже начинала подумывать о своей исключительности.

С некоторых пор ей не хочется ходить в кинотеатры — с Юрой интереснее. Она рассказывает ему о своих больных, а он советует, как их лечить.

Однажды она рассказала о больном мальчике, перечислила симптомы болезни. Юра спросил:

— Что ты думаешь делать?

— Попробую лечить его в модулированном магнитном поле. Если не поможет, назначу на операцию.

— Не надо ни того, ни другого, — уверенно сказал он.

Аля удивленно посмотрела на Юрия, подперла кулачком подбородок и спросила:

— Почему?

— Этим летом часто идут дожди, звезды после них кажутся более крупными.

Аля нахмурилась, показалось, что он подшучивает над ней. Потом по лицу его увидела: он не шутит — и нахмурилась еще больше.

— Я тебя очень прошу, — сказала она, опустив глаза, — если уж ты решил говорить загадками, то излагай их так, чтобы хоть что-то можно было понять.

Из кухни донесся свист — это, «позабытый и позаброшенный», сигналил чайник.

Она не обратила никакого внимания на призывы чайника.

— Извини, я не знаю, как объяснить понятно. Пытаюсь, а выходят шарады. Может быть, я несостоявшийся массовик-затейник, — проговорил он виновато. — А может быть, дело в том, что в мире все взаимосвязано намного больше, чем это известно людям: дожди и звезды, травы и течение рек...

Его глаза вспыхнули, ему пришла в голову новая мысль.

— Ты не замечала, больной поводит головой вот так? — Юра сделал движение, в точности повторяющее движение больного.

— Да, — подтвердила Аля.

— Тогда спроси его, любит ли он книги о страшном. Если да, то выпиши ему несколько сеансов массажа ультразвуком плеча и шеи, и на область вдоль позвоночника.

— Но ведь я говорила: у него поражена почка...

Юра резко повел головой, будто уклонялся от чего-то.

— Сделай так, как я сказал. Только запомни поточней области для массажа.

Если бы это сказал любой другой, она бы посмеялась или возмутилась — в зависимости от настроения. А сейчас попросила:

— Несостоявшийся фокусник, займись саморазоблачением. Объясни мне, глупой, свои фокусы.

— Нужно не объяснять, а составлять карту иннервации. Нефрит — следствие. Если воздействовать на два центра иннервации одновременно, мы добьемся излечения. Смотри, я буду рисовать карту...

Аля ничего не поняла ни в карте, ни в его объяснениях. Более того, с профессиональной точки зрения они были крайне наивны. Она пыталась возражать:

— Это не существенно.

— А ты точно знаешь, что существенно и что не существенно?

— Но ведь здесь органическое, а не функциональное расстройство.

— Помнится, кто-то говорил то же самое, когда я лечил чью-то руку. Или я ошибся?

— Нет, ты не ошибся, — примирительно улыбнулась она, думая о том, что он может разозлиться.

Она заметила, что Юра не любит спорить. Иногда он позволял себе терпеливо выслушать возражения до конца, не перебивая, но на его лице появлялась гримаса, как от зубной боли.

Аля была уверена, что осуществление Юриного предложения явится для больного лишь «холодными припарками», но она все-таки сделала так, как советовал Юрий.

Уже потом она спрашивала себя: почему я с таким волнением жду результатов лечения?

Результат был потрясающе неправдоподобным...

Едва Аля открыла дверь в палату, ее встретили три беснующиеся фигуры, с ног до головы закутанные в простыни. Одна из них тут же забежала за ее спину, отрезая путь к выходу. Другие начали дикарский танец. Они кружились и приседали, извивались и подпрыгивали. Края простынь завивались вокруг их худых ног. Пляска сопровождалась воинственными криками и воплями.