Гость из прошлого - [8]

– С такими данными в актрисы бы надо попробовать, а?

Саша удивилась тому, как точно мать угадала ее заветную мечту. Вроде бы и не разговаривали об этом серьезно, а ведь попала в яблочко. Римма видела, что училась Саша ровно. Никаких проблем с точными науками, но любовь к лицедейству – это было то, от чего у девчонки замирало сердце. В драмкружке, постановки которого Римма смотрела тайком, Саше всегда давали главные роли. Она прекрасно справлялась с ними. Римма удивлялась: откуда у дочери такая способность перевоплощаться? Когда Саша подала документы в институт искусств, мало кто сомневался, что она не пройдет по конкурсу. Но ее актерская карьера так и не состоялась: два года Саша поступала, два раза тяжело переживала неудачу. Переживала сама – у мамы каждое лето была особенно горячая пора – любовная горячка, поездки на юг, разочарования, истерики. А провалы дочери на вступительных экзаменах маячили где-то на втором плане. Это был жалкий серый фон, от которого Римма пыталась избавиться, с головой окунаясь в водоворот страстей.

В результате, к всеобщему удивлению, Саша поступила в медицинский. Свой выбор она объяснила желанием доказать, что и в этот институт порой попадают без блата.

– Теперь у нас будет свой семейный доктор, – радовалась бабушка.

– Тебе очень пойдет белый халат, – заметила мать.

– Парни хорошие есть? – поинтересовался дед.

Веселый студенческий коллектив будущих медиков сложился сразу. В Сашиной группе что ни личность, то заводила и лидер, оспаривающий право быть в центре внимания. Немного циничные, очень уверенные в себе, не желающие заглядывать и на день вперед, они проживали каждый день как последний. После окончания лекций частенько собирались в небольшом уютном кафе неподалеку. Здесь все было не слишком дорого и достаточно вкусно. Студенты окрестили заведение «Кухней».

– Сегодня соберемся в «Кухне»?

– Подтягивайся в «Кухню»…

– Покуховарим после занятий?

Саша проводила здесь много времени, особенно в холодное время года, когда погода «радовала» проливными дождями, осенней сыростью, зимними морозами. Согревались дешевым портвейном, который тайком приносили с собой и осторожно разливали под столом в чашки из-под чая. Опытная барменша давно поняла, почему эта шумная компания очень редко заказывает кофе: после него нужно мыть чашки, не с гущей же вино попивать, а после самого крепкого чая, приправленного шутками-прибаутками, – нет. Эта ватага будущих медиков создавала особую атмосферу в заведении, поэтому барменша сквозь пальцы смотрела на выкрутасы весельчаков. Без них ее смена была бы просто скучной.

Посиделки в «Кухне» со временем становились все более редким мероприятием – увеличивались нагрузки в институте. Учиться с каждым годом становилось, с одной стороны, легче, с другой – труднее. Легче, потому что уже не чувствовала себя новичком, отпустили воспоминания о беззаботной школьной жизни. Труднее, потому что зачетные недели требовали все большей отдачи, а сессии – нервного напряжения. Лескова хотела стать хорошим врачом. В ее зачетке были оценки за знания, хотя сплошь и рядом студенты изворачивались, выкручивались, облегченно вздыхали, получив средний балл. Сашу это не устраивало. Она все чаще думала об ответственности за выбранную профессию, потому что в какой-то момент поняла серьезность выбора. Клятва Гиппократа неожиданно приобрела новые оттенки глубинной необратимости. Теперь это были не просто слова, произнесенные в эйфории от начала нового этапа, ожидания новых впечатлений. Она стала членом одной большой команды, где от каждого зависит успех всех. Правда, поделившись своими ощущениями с одногруппниками, Саша наткнулась на добродушное удивление.

– Ты, мать, не перегибай. Переучилась, по всему видно. Пора тебе на секс переключаться, а то крыша поедет, – вынесла вердикт староста группы Карина Звягинцева. С ней Лескова сдружилась и искренне считала, что та – ее первая настоящая подруга. Не то что в школе, драмкружке.

– Точно, вот на меня посмотри внимательно. Соберись и прислушайся к ощущениям, рождающимся пониже пояса… Что чувствуешь? – Сережа Абрамян, слывший первым ловеласом на факультете, обнял Сашу за талию. – Лескова, я ж в тебя безумно влюбленный!

Очередная посиделка в «Кухне» проходила под лозунгом спасения заблудшей души. Объектом спасения была Саша. Она уже жалела о своей излишней откровенности, хотя не могла не признать: пора заводить романы. Когда же еще? Слава последней девственницы факультета не слишком согревала. Только пока у Александры не было на примете того, кто, по ее мнению, достоин такого бесценного подарка. На последней дискотеке присматривалась. Тщетно. Даже разозлилась на себя. Мол, чего тебе, дурище, надо? Кого ищешь? Саша ждала, что сердце подскажет, но оно молчало. Даже мама, обычно соблюдавшая неписаную договоренность о невмешательстве, не выдержала:

– Шура, ты бы меня со своим мальчиком познакомила, что ли. Третий год учишься, пропадаешь целыми днями, а домой свою зазнобу не приводишь.

– Нет зазнобы, мам. – Саша совершила оплошность, признавшись в этом. У Риммы Григорьевны появился повод для насмешек. Она не упускала случая уколоть дочь, которая пока никак не воспользовалась авансом природы. – С такими данными и без провожатого. Позоришь ты меня, дочка.