Госпожа яблок - [24]
Разочарованно шелестя, ангелы отлетели, им на смену пришел стилист, который, слава богу, болтал заметно меньше, просто показал эскизы платьев, и они выбрали девять на три дня, что с учётом двух мероприятий, видеосъёмки и фотосессии – сущие пустяки.
К Мардж приставили пресс-секретаря, корректного сорокалетнего мужчину без чувства юмора. Когда он вошел, Мардж забеспокоилась и тихонько дернула за рукав Карен – вездесущую, но незаметную: «А точно голубой?» «Как небо», – одними губами ответила та.
Серджио в самом деле излучал безразличную вежливость и безупречное стремление выполнить работу наилучшим образом.
– Марджори, на ваше имя поступило несколько тысяч писем, не только электронных, но и бумажных. С ними сейчас работает специальный отдел. Послания от частных лиц мы отсеиваем, но вы, разумеется, можете их прочитать, если захотите.
– Боюсь, что не захочу.
– Я так и подумал. Почту от бизнесменов, политиков, общественных организаций и медийных персон мы также сортируем. На данный момент набралось около сотни писем, которые вам стоило бы посмотреть.
– Пожалуйста, отберите половину и доставьте мне сегодня вечером.
– Хорошо. На завтра у вас назначен приём, в три часа дня. Здесь, в отеле, соберутся девять самых влиятельных лиц государства.
– Что ж, я это выдержу. Лишь бы мне не пришлось для них готовить.
– Не беспокойтесь, на нас работают лучшие в стране повара. – Серджио не улыбнулся, и Мадж устыдилась своей неуклюжей шутки. – Послезавтра, в шесть часов пополудни, состоится ваше выступление перед публикой. Служба безопасности пришла к выводу, что самым надежным будет произнести речь с балкона.
– Чтооо? Мне придётся орать лозунги с двенадцатого этажа?!
– Нет, всего лишь с шестого. К тому же вам дадут микрофон. Я написал текст. – Он протянул несколько листков.
– Спасибо, Серджио, я с ним обязательно ознакомлюсь, но должна отметить, что моя профессия подразумевает умение обращаться со словами не хуже вашего.
– Не сомневаюсь, но вас услышат миллиарды.
– Прямо тут и соберутся?
– Нет, будет организована трансляция и…
– Извините, я пошутила.
– А сегодня у нас по графику видео– и фотосъёмка.
Без скандала, разумеется, не обошлось. Мардж думала, что ей придётся всего лишь стоять в романтических позах, смотреть вдаль и всё такое, но фотограф требовал эротических ракурсов, пытался засунуть объектив то в лиф, то под подол, приговаривая, что народ жаждет видеть подробности. Он невозмутимо вертел Мардж, перекладывал её руки, передвигал ноги, как куски мороженого мяса, добиваясь самых неестественных положений. И Мардж, обычно довольно раскованная перед камерой, в конце концов одеревенела, отказалась шевелиться и потребовала, чтобы её оставили в покое.
С видеооператорами проблем не было, они лишь просили смотреть, улыбаться, сидеть на подоконнике, задумчиво глядя на закат, ну и произнести пару фраз: «Здравствуйте, меня зовут Марджори Касас, я писатель. Люблю цветы, прогулки и покой», – что-то вроде этого.
Кажется, ничего особенного, но к вечеру Мардж вымоталась, как лошадь, рухнула в постель около десяти и немедленно заснула, так и не посмотрев письма.
После завтрака на неё опять обрушилась армия косметических маньяков. Мардж, наученная опытом, велела им ничего не стричь и не красить, а потом расслабилась и задремала. В зал приёмов она спустилась отдохнувшей и очаровательной. Обед прошел мирно, не считая того, что один официантик, подлив воды в её бокал и отойдя негнущимися ногами на пристойное расстояние, лишился чувств. Но все предпочли сделать вид, что ничего не заметили, а тело унесли быстро и беззвучно, как упавшую салфетку. Мардж рассматривала сотрапезников, но большая часть лиц оказалась незнакомой. Ну да, Серджио же сказал «влиятельные», а это отнюдь не то же, что и «знаменитые». Впрочем, президентше Оливии Мардж обрадовалась как родной. Чувствовала себя немного скованно, но втайне гордилась, что ни разу не запуталась в приборах, – правда, на всякий случай отказалась от рыбы, потому что выбрать правильную вилку было выше её сил.
После десерта все перешли в уютную гостиную с диванами и камином – невероятно, что в этом лощеном месте могут обнаружиться такие милые комнаты. Гости непринужденно беседовали, но Мардж поняла, что главное испытание сегодняшнего дня не в экзамене на правила хорошего тона, оно начиналось сейчас. Она теперь не просто писательница, толстуха под сорок, она – Фактор, влияющий на политику, состояние умов, экономику, на всё на свете, и эти люди, сосредоточившие власть в своих руках, вынуждены её учитывать. И они намерены хорошенько изучить новую переменную в сложных уравнениях. Мардж не стала делать вид, что ничего особенного не замечает, наоборот, уселась в кресло возле низкого столика и стала ждать, кто первым займёт соседнее.
Её маневр не укрылся от взгляда высокого хладнокровного блондина, который одобрительно кивнул и расположился в отдалении – наблюдать.
Первой приблизилась дама, в чьих костлявых ручках находилась фармацевтическая промышленность и, как она осторожно намекнула, ещё кое-какие вещества. Она горестно пожаловалась, что рынок рушится, всякого рода похудательные добавки сняты с производства, да и народ недопустимо поздоровел, хороший обмен веществ пошел им на пользу, а ей во вред.
