Госпожа победа - [100]

Больше Верещагин не напивался — облегчения это не приносило, только грозило новыми проблемами. Он нашел другое развлечение: боксерский клуб на Воскресенской, неподалеку от гостиницы. Записался как Мартин Ковач. Технику ставил чемпион Европы 1969 года Андрей Ким; школу рукопашного боя ВСЮР он опознал сразу, но вопросов задавать не стал. Возня с грушей поглощала свободное время и лишние силы, это было как раз то, что надо. Спарринговали с ним мало: послав в нокаут другого такого же новичка, он прославился как злой боец. Боксировать с противником неумелым, но злым, который временами забывается и норовит пустить в ход ноги, — удовольствие ниже среднего. «Мартин Ковач» это понимал и не настаивал…

— Марти! Эй, Марти! К тебе пришли!

…Он влепил кожаному мешку последний хук и развернулся.

Того, чья фигурища заслоняла весь дверной проем, не узнать было нельзя.

— Ты что же это, свинья, — зычно сказал Князь через весь зал. — Уже и здороваться со мной перестал?

— Здравствуй, Георгий, — ответил Арт, не трогаясь с места. Его ответ прозвучал в полной тишине: к тому моменту, когда Князь закончил фразу, все стихло — и удары, и позвякиванье «блинов» на штанге, и топот пары на ринге, — все превратилось в слух.

— Я еще думал — ты или не ты… Ковач… Нам нужно поговорить.

— Говори, Гия.

— Не здесь.

— Здесь. Потому что я отсюда никуда уходить не собираюсь.

— А я сказал — не здесь.

Ответа, как он и ожидал, не последовало.

— Если ты думаешь, что сможешь сейчас развернуться ко мне задницей, то неправильно ты думаешь.

— Пошел ты.

— Многому тут научился, да? А ну, давай так: если ты меня сейчас сделаешь, я, так и быть, уйду. А если я тебя — ты уйдешь со мной.

— Отвали.

— Дайте мне перчатки кто-нибудь.

— Вы не член клуба, — робко сказал какой-то юнец.

— О, черт! Какой тут взнос? Тридцать тысяч, пятьдесят? — Берлиани не глядя сунул юнцу деньги. — Дайте перчатки!

— Держите, — Ким бросил Князю две старые, обшарпанные перчатки. — Я бы посоветовал взять загубник и шлем.

— Обойдусь, — буркнул Георгий, снимая рубашку.

— Я не буду с тобой драться, — сообщил Арт.

— Тем лучше… Марти. Тем легче я тебя побью.

— Устав клуба запрещает драки за пределами ринга… — встрял юнец.

Князь свободной рукой, еще не затянутой в перчатку, сгреб его за ворот тишэтки.

— Это наши с ним дела. Мы друг друга знали еще когда ты прыщи давил. Так что не суйся и помоги затянуть вторую перчатку.

Юнец повиновался. Ким не вмешивался.

— Иди сюда, — Князь постучал перчаткой по рингу. — Топай. Сейчас я сотру с твоего лица то, что ты туда нацепил. Вот эту вот усмешечку. Если это поможет привести тебя в чувство, так тому и быть.

Они перебрались через канаты и встали напротив. Без всяких боксерских ужимок и прыжков, как в подворотне. Верещагин ударил первым. Князь даже не пытался сблокировать удар или уйти — он согнулся пополам. Можно было бы — даже полагалось! — провести добивающий удар — в голову. Но он не стал этого делать.

— Ты доволен?

— Сволочь! — Георгий медленно, с трудом выпрямился. — Вот теперь ты меня по-настоящему разозлил. Ты знаешь, что двинул меня в раненый бок?

— Извини.

— Да не за что. — Берлиани ответил сокрушительным прямым. Арт сблокировал — правильно, почти классически. Но это было все равно что блокировать пушечное ядро — когда в голове прояснилось, он обнаружил себя висящим на канатах.

— Добавить еще?

Он снова бросился — молча, разом забывая всю «школу», двигаясь быстро, пробивая блоки, вкладывая в удары все силы и весь свой вес. Князь не стеснялся отвечать.

— Поубивают друг друга, — тихо сказал один из посетителей.

— А дерутся как на базаре, — презрительно сощурился второй. — Техника на нуле.

— Они оба форсиз, — сообщил Ким. — Это их школа рукопашного боя. Не очень красиво, зато эффективно.

— Этот бугай намотает Марти на канаты и завяжет узлом. Жаль, нет Славика, вот бы порадовался.

— Еще кто кого намотает. Ты видишь, как хреново Кинг-Конг держит удары в корпус? Печенка у него не в порядке или еще что…

— Зато он мало их пропускает.

— Андрей Алиевич, пора заканчивать это. Не то на ринге точно смертоубийство произойдет…

Один из бойцов рухнул.

— Спекся Мартин… — констатировал юнец себе под нос.

— Раз! — громко начал Ким. — Два!..

Верещагин поднялся на четвереньки, потом сумел встать на колено.

— Восемь… Девять…

Арт поднялся на ноги и получил новую плюху. Перчатка Князя влетела не в лицо, а в поднятые для защиты руки — и на том спасибо. Все равно опрокинулся.

— Раз… Два… — пошел новый отсчет.

Перевернуться на живот… Встать на колени… На одно колено… При счете девять — оторвать колено от пола и, не выпрямляясь, — в корпус…

— Девять…

Он не помнил, удалось ли задуманное. Увидел над собой ровный пунктир ламп дневного света, но не услышал счета.

— Считайте, — сказал он… Или кто-то другой?

— Все, отсчитали уже, — Князь стащил перчатки, вернул владельцу клуба. — Я победил.

— У тебя нос разбит.

— Ты едешь со мной.

* * *

Когда в Севастополе они вышли из машины, Артем был почти в порядке, хотя его еще слегка пошатывало. Князь временами кривился и двигался скованно.

— Вперед! — он запер машину. — Сам знаешь, куда.

«Королева Марго» была сорокафутовой яхтой, изящной и узкой, как дамская туфелька. Георгий получил ее в подарок на день рождения лет восемь назад, ругал на все корки неустанно, но избавиться не спешил.