Госпожа Кофе - [20]
Рита. И здесь она, как мне кажется, начинает кое о чем догадываться. Она просто не может знать, что Сергей Минкин был холост, и что официально они с Валентиной расписаны не было, и что, возможно, фамилия Неустроева как раз и принадлежит именно этой Валентине.
Я торопился на место обнаружения трупов, чтобы как можно скорее выяснить, убитая женщина – не вдова ли Сережи Минкина. Вдова, сожительница – теперь это было неважно. Все мы, конечно же, воспринимали ее как его жену.
Мой помощник, Лева Локотков, был уже там. По моей просьбе трупы еще не трогали. Разве что над телом Тимура работал судмедэксперт Борис Анджан.
Ровная площадка позади автозаправки была ярко освещена, как и вся прилегающая к станции территория. Застекленный павильон с магазином внутри, маленькая кафешка, туалеты – идеальное место отдыха утомленных водителей. А вокруг – синяя мокрая ночь и пролетающие мимо машины.
Мне не хотелось верить, что бледный мужчина, распростертый на земле, даже похож на Тимура. Если бы это был Тимур, то он непременно открыл бы глаза, отряхнул свою толстую теплую вельветовую куртку с меховым воротником, улыбнулся бы, пожал мне руку.
– Привет, Марк.
– Привет, Тимур.
Я мысленно говорил с ним, уже мертвым. Я сказал ему: «Ты перешагнул слишком много граней, Тимур».
Глаза мои остановились на не менее бледном лице женщины. Валентина… Очень знакомое лицо. Да, это была она. Значит, фамилия ее была Неустроева. Какая фамилия! Это удивительно, как иногда фамилии подходят к людям, как определяют их судьбу!
Казалось, она спала.
Как ты, Тимур, оказался вместе с ней, женой твоего друга и благодетеля? Как ты мог?
Да, почти все мои знакомые приятели и родственники изменяют своим женам. Но есть женщины, жены, которым изменять невозможно. К примеру, Рита. К примеру, Мира Караваева. К примеру, Альмира Атаева. Представить себе женщину, на которую Тимур мог бы променять Альмиру, трудно. Однако они, как сказал Боря Анджан, умерли вчера, точнее он может сообщить позже. Значит, они, скорее всего, любовники, были где-то вместе, где им дали выпить яду. Борис так и сказал: их отравили, налицо все признаки отравления. Вот только чем именно, он сможет сообщить лишь после экспертизы.
Перед глазами тотчас стали возникать картины прошлого, наши вечеринки у Тимура, у Сережи Минкина. Альмира и Валентина. Они выглядели счастливыми женщинами. Счастье светилось в их взглядах, чувствовалось в поведении, в темах разговоров, в блеске глаз. Все знали, что Сережа любит Валентину, а Тимур любит Альмиру. Правда, даже я знал, что родной брат Тимура влюблен в Альмиру и что он этого даже не скрывает. Вернее, скрывает, как может, а если еще точнее – насколько хватает сил.
Я единственный из всех собравшихся на этой мокнущей под дождем площадке знал, что перед тем, как эти трупы попали сюда, они переночевали в машине нашего знакомого (точнее, малознакомого) Егора Красина. Однако, судя по всему, Егор был ни при чем. Мне предстояло много работы, чтобы выяснить, каким образом трупы оказались в машине человека, никоим образом не связанного с семьей Атаевых. Хотя что я знал о Егоре? И правильно ли я сделал, отпустив его?
Позвонила Рита.
– Да, это она, Валентина, жена Минкина, – сказал я ей тихо, прикрывая ладонью трубку. – Представляешь?
– Но фамилия-то другая, может, ты что-то спутал?
– Ты тоже не хочешь, чтобы они были любовниками?
– Не хочу. Представляешь, через пару минут я войду к ней и скажу, что Тимур мертв, а чуть позже она узнает: ее муж изменял ей с женой друга. Я уж и сама жалею, что вызвалась сообщить ей. Марк, ты слышишь меня?
– Слышу.
– Как они погибли? Яд?
– Откуда ты знаешь?
– Их же двое. Крови в машине не было, ее Егор заметил бы. Вряд ли их удушили, вот я и подумала о яде. Отравили любовников. Вином ли, шампанским, минеральной водой, но скорее всего – кофе.
– Почему? – Мне было так приятно слышать в трубке ее нежный, журчащий голос, что я даже отошел подальше от своих коллег, чтобы никто не услышал, как я воркую с собственной женой, и чтобы не видели моего счастливого в этот момент лица.
