Госпожа Кофе - [17]

У меня на языке вертелось: во что был одет твой муж? Но я не спросила. Решила не травмировать ее раньше времени. Вдруг труп мужчины, обнаруженный Егором, вовсе и не Тимур.

– Я слышу, Аля, слышу. Ты не переживай. Может, он с друзьями где?

– Вот и ты туда же. Все мои родственники твердят одно и то же – с друзьями. На охоте. На рыбалке. Чушь какая-то! У Тимура нет таких друзей, ради которых он мог бы бросить свою семью, Карину. В любом случае он бы позвонил дочери и пожелал бы ей спокойной ночи. Это ритуал такой. Понимаешь? Рита, прошу тебя, поговори с Марком, пусть он подключит свои каналы. Может, кто знает или слышал что о Тимуре? Ну не мог же он сквозь землю провалиться!!!

Еще я хотела у нее спросить: не знает ли она женщину, которая ходит в розовом коротком плаще и кремовых туфлях на каблуках? Если бы Альмира не была моей приятельницей, то непременно спросила бы. Не по телефону, конечно.

А вообще, если честно, страшно. Ей было страшно, и этот ее страх передался мне, когда я представила себе, что это мой Марк пропал и не звонит мне со вчерашнего дня. Да, несомненно, будь у меня приятельница, у которой в мужьях следователь прокуратуры, то я тоже звонила бы ей, пытала, расспрашивала, и мне было бы не до сантиментов. Я бы и ночью звонила бы – подняла с постели, забила бы тревогу. Это нормально. Вот и Альмира тоже сходит с ума – пропал муж. Причем муж, с которым она чувствует себя как за каменной стеной. Избитый фразеологизм, но какой точный. Альмира защищена, хорошо защищена от многих проблем, в которых бьются, как в сетях, многие женщины. Она не одинока, не бедна, о ней заботятся, содержат. Ее нарядам, шубам и драгоценностям могла бы позавидовать любая, даже очень богатая женщина. Марк как-то сказал мне, что у Тимура большие финансовые проблемы, и я подумала еще тогда, что это немудрено, ведь он так щедро тратится на свою жену, семью. Была и еще одна мысль, но она родилась и умерла сразу же. И вот теперь, когда обнаружили труп мужчины, возможно, Тимура, причем рядом с трупом был труп молодой женщины в розовом плаще, я снова вернулась к своей давней мысли: уж не откупается ли Тимур деньгами от Альмиры? Может, делает все возможное, чтобы жена чувствовала себя единственной, любимой женщиной, хотя на самом деле у него есть другая – любовница или (кто знает?) вторая жена?

Мы попрощались с Егором, взяв с него обещание не покидать город, и поехали домой. Уже по дороге Марку позвонили из прокуратуры и сказали, что за городом, неподалеку от автозаправочной станции, обнаружены два трупа: мужской и женский. Судя по документам, которые находились при трупах, мужчину зовут Тимур Ренатович Атаев, женщину – Валентина Николаевна Неустроева.

Когда погибают друзья, Марк чувствует себя обязанным браться за эти дела. Он идет к начальству и добивается того, чтобы дело, которое вел, скажем, другой следователь, передали ему. И его начальство всегда идет ему навстречу, поскольку понимает: Марк сделает все возможное и невозможное, чтобы найти виновного. Хотя Тимур и не был его другом, скорее просто приятелем, с которым они время от времени встречались. Я долгое время не могла добиться, что вообще связывало моего мужа, следователя прокуратуры, с этим, в общем-то, непонятным человеком. Я, к примеру, не знала, чем конкретно он занимается, откуда у него деньги. Мне нравилась Альмира, мы с Марком с удовольствием бывали у них, но все равно Альмира – не Мира (Мира – моя самая близкая подруга), мы никогда не вели с ней задушевных разговоров, не делились ничем сокровенным. Я никогда ее в отличие от Миры не посвящала в дела Марка, которому всегда, если дело бывало трудным, помогала. Альмира была просто чудесной, гостеприимной женщиной, с которой мне было приятно и комфортно – не больше. Думаю, что и у Марка с Тимуром были теплые приятельские отношения, не более. Но что поначалу связало не очень-то общительного Марка с Тимуром, я так и не узнала. Хотя, бывает, дружеские отношения закладываются исключительно на симпатии. Возможно, так случилось и с Марком.

Но вот теперь, когда Тимура убили, все эти вопросы поднялись на поверхность сами собой. Еще в машине я стала теребить Марка, угнетенного трагической новостью, безжалостно, пользуясь, что называется, случаем.

– Марк, скажи, что тебя связывало с Тимуром? Где вы с ним перехлестнулись? Чем он занимался? Я даже не знала, где он работал.

Марк сосредоточенно вел машину и, казалось, не слышал меня.

– Марк, прошу тебя, не молчи.

– Рита… – Он даже не повернул головы. – Рита, почему ты считаешь, будто нас должно непременно что-то связывать? Вот Дима Караваев, к примеру. Занимается кисломолочными продуктами. И что? Что общего между следователем прокуратуры и кисломолочными продуктами? И тем не менее Дима – мой самый близкий друг.

Мне было особенно приятно слышать это, поскольку Дима Караваев – муж Миры, моей подруги. И я была ужасно рада, что и наши мужчины подружились настолько, что мы все стали почти одной семьей.

– Что общего? – пожала я плечами. – Мира! Мира у нас общая. Мира – моя подруга и одновременно жена твоего Димы.