Госпожа Клио. Восход - [25]
– Я и говорю, – Миша снова покрутил у виска, – как можно разговаривать с самим собой и узнавать что-то новое? Бред!
– Может и бред, – согласился Слава, – но там этот второй голос назывался «эфирным двойником», то есть посредником между нашим и «тонким» миром…
– Хорош!.. – Миша нетвердой рукой поднял бутылку, – дальше не надо. Лучше выпьем. Эта ахинея выше моего понимания. Давайте поговорим о бабах.
Выражение «эфирный двойник» натолкнуло Женю на интересную мысль, и чтоб не потерять ее, он решил очередную дозу пропустить.
– Мужики, – он взглянул на часы, – почти десять. Схожу за одеялами, а то вырубимся, и к утру, точно, околеем.
– Так, выпей сначала, – Миша протянул стакан.
– Я потом, – Женя поспешно встал, – я быстро.
Температура на улице мало отличалась от комнаты, лишь беззвездное небо заменило крашенный масляной краской тусклый потолок. Женя остановился на пороге и закурил. …Эфирный двойник… Может, Вовка, который был у меня – двойник настоящего Вовки Царева, который в это время сидел дома с женой?.. Господи, это ж совсем другой поворот сюжета!.. Зачем я столько выпил?.. Можно было б написать классную главу про двойника… Написать, прям, сейчас!.. Ладно, напишу завтра – главное, не забыть…
Мысли в голове путались, но сам мистический настрой становился все четче. Уже не хотелось, ни водки, ни рыбалки, а лишь вернуться к столу с кипой бумаги. Ведь до завтра, если все и не забудется, то наверняка потеряется острота восприятия. Он зло выбросил сигарету и стараясь не оступиться в сугроб, пошатываясь побрел по тропинке.
До сторожки оставалось метров тридцать, когда свет фар остановил его, будто ткнув кулаком в лоб. Фары находились за воротами, освещая территорию лагеря, враз наполнившегося причудливыми тенями. Хлопнула дверца, но Женя не видел, кто вышел из машины.
– Это вы? – раздался голос сторожа.
– Я, – откликнулась, как ни странно, женщина, – а чья «четверка»?
– Я тут еще постояльцев пустил, но они на одну ночь. Вы не пугайтесь, там водки!.. Они вырубятся через пару часов.
– Я и не пугаюсь, – женщина рассмеялась, – пусть живут.
Разговаривали они громко, и Женя отчетливо различал интонации. Особенно его возмутило, с каким пренебрежением незнакомка произнесла «пусть живут». …И еще, значит, мы похожи на тех, кто сразу вырубается и больше нам ничего не нужно?.. Хотя, возможно, так и будет…
Ворота распахнулись, и свет фар, качнувшись, стал приближаться. Женя даже не подумал о том, что стоит посреди дороги, пока машина не остановилась в метре от него, недовольно урча и вздрагивая.
– С дороги-то уйди! – крикнула женщина, опустив стекло.
…Какой у нее голос… Нет, я не мог слышать его раньше…
– Слышь, рыбак! Ты что, автомобиль никогда не видел? – женщина высунулась из окна.
Женя отступил, и машина, скрипя снегом, медленно проползла мимо, едва не наехав ему на ногу. Стекло в салоне оставалось опущенным. Копна пышных волос сделала ассоциации еще более конкретными. Глядя на удаляющиеся стоповые фонари, Женя наконец восстановил в памяти лицо. В тот же миг сюжет нового романа, словно младенец до этого барахтавшийся в отходящих водах, обрел силу, поднялся на дыбы, грозя скинуть автора с его неясными идеями и переживаниями. …Конечно, в «Колесе фортуны» я встретил не ее – ей там нечего делать… но для меня – это она!.. Какой шикарный поворот сюжета!.. Черт, как же соединить все это вместе?..
Машина остановилась; погасли фары; хлопнула дверца; потом скрип снега, звук открываемого замка́ и наконец в окне вспыхнул свет. Возникшая преграда в виде тонкой деревянной стены прервала воздействие на воображение, и Женя вспомнил, куда направлялся. Быстро дошел до сторожки, поднялся на крыльцо и постучал.
– Входите! Не заперто!
Женя приоткрыл дверь. Хозяин лежал на старом засаленном диване, подсунув руки под голову. Напротив светился крохотный экран черно-белого телевизора. Его холодное мерцание, в котором отсутствовала привычная цветовая гамма, отодвигало время на несколько десятилетий назад. Женя очень ясно представил, что находится не просто в чужой комнате, а в чужом мире и даже запах табака был совершенно другим. Мельком взглянул на стол и увидел длинные белые мундштуки папирос. …Конечно, что ж тогда еще курили, кроме «Беломора»?..
– Замерзли? – повернув голову, хозяин усмехнулся, – говорил – сразу надо было одеяла брать, – он дохромал до стола и неожиданно достал бутылку, заткнутую пробкой от шампанского, – выпить хочешь? – не дожидаясь ответа, снял с полки стаканы.
– Да я… – Женя чувствовал, что от жары «плывет» и пить ему не стоит, но хозяин уже невозмутимо булькал мутноватой жидкостью, наполнявшей комнату противным сивушным духом.
– Бери, – хозяин достал половинку луковицы и сдув с нее крошки, положил на стол.
То ли боясь, что в случае отказа ему не дадут одеяла, то ли по какой-то другой причине, Женя покорно поднял стакан, кивнул с пьяным пониманием всех мировых проблем, и выпил. Задержал дыхание, чтоб мерзкая жидкость не рванулась обратно, увлекая за собой, и колбасу, и курицу, и все остальное, что он успел съесть сегодня, но организм с задачей справился – лишь из глаз выкатились две слезинки, да дыхание сделалось частым, как после длительного бега.
1. История болезниТо, что любовь является болезнью, признано давно. Соответственно, она имеет свою симптоматику, методы диагностики, а ее лечением занимаются специалисты; только не врачи, а поэты, писатели, философы. Чаще процесс протекает легко, но порой принимает и тяжелую форму, именуемую «слепая любовь». Не всякий специалист справится с ней; и уж совсем дело плохо, если «слепую любовь» подцепила его собственная жена.2. Максимально приближенное к боевомуГоворят, война не заканчивается, пока не похоронен последний солдат.
Самый загадочный продукт жизнедеятельности человека – это творчество. Сами авторы говорят, что лучшие строчки им нашептывает невидимая и неосязаемая Муза, а, вот, начинающему писателю Жене Прохорову одна из славной девятки – Муза истории Клио, почему-то решила явиться воочию. Оказывается, она – рыжая, выглядит лет на тридцать, и ездит на стареньком коричневом «Опеле».В отличие от первого раза, Женя неправильно истолковал подсказки Клио и роман о средневековье не получился. Раздосадованная Клио бросает утратившего доверие подопечного, но Женя – человек упрямый и находит собственный путь в прошлое; только оказывается он не в эпохе крестовых походов, а у древних инков, причем не в роли наблюдателя, собирающего материал для книги, а Найплама – жреца темного бога Ланзона…
Педагоги и родители постоянно спорят об эффективности различных методов воспитания, в то время, как народная мудрость давно определила, что яблоко от яблони недалеко падает; причем, в любом случае – даже если поначалу это «яблоко» похоже на «грушу» или «сливу».
Чтоб убедиться в том, что Бог всемогущ, многолик и всепрощающ, не обязательно ходить в церковь, возносить молитвы. Он всегда рядом, поэтому его можно просто почувствовать.
Люди привыкли воспринимать жизнь, либо как череду случайностей, либо как результат собственных волевых усилий. А вдруг все совсем по-другому, и наши желания сформировались задолго до нас, а возможности строго ограничены нашим предназначением? Иначе, что может связывать «серую мышку», Катю, со слепой девочкой Хетти, жившей когда-то в Древнем Египте?.. Или, в прошлом, боевого офицера, а ныне предпринимателя Андрея с Мерху – комендантом крепости Семна на границе Красной и Черной Земли?.. А что может связывать их всех между собой?..Конечно, ничего… на первый взгляд, ничего…Кроме повести «Египтянка» в сборник вошли другие повести Сергея Дубянского – «Эффект Юли», «Любовь со второго взгляда», «Петля» и «Закон цикличности».
В каждом из людей, естественным образом, уживаются два человека – первый такой, каким его знают все, а второй прячется где-то внутри, воплощая наши потаенные желания, не подвластные разуму и логике. Как правило, этому второму, лишь на мгновения удается вырываться на волю, но у Миши, кое-как зарабатывающего на жизнь частным извозом, случилось непоправимое – сильнейший стресс позволил «второму» занять главенствующее место и начать жить по-своему.Кто б мог подумать, что в безобидном парне, долгие годы трепетно ухаживавшем за больной женой, скрывается такое жуткое существо! Ни следователю, ни психоаналитику не удается добраться до истины – это знание дано только Владу, которого сам Миша спас от гибели еще тогда, когда в нем правил «первый».Кроме «Живущих в нас» в книгу входит цикл повестей «Неформальная логика».
Реалити-шоу «Место» – для тех, кто не может найти свое место. Именно туда попадает Лу́на после очередного увольнения из Офиса. Десять участников, один общий знаменатель – навязчивое желание ковыряться в себе тупым ржавым гвоздем. Экзальтированные ведущие колдуют над телевизионным зельем, то и дело подсыпая перцу в супчик из кровоточащих ран и жестоких провокаций. Безжалостная публика рукоплещет. Победитель получит главный приз, если сдаст финальный экзамен. Подробностей никто не знает. Но самое непонятное – как выжить в мире, где каждая лужа становится кривым зеркалом и издевательски хохочет, отражая очередного ребенка, не отличившего на вкус карамель от стекла? Как выжить в мире, где нужно быть самым счастливым? Похоже, и этого никто не знает…
В альтернативном мире общество поделено на два класса: темнокожих Крестов и белых нулей. Сеффи и Каллум дружат с детства – и вскоре их дружба перерастает в нечто большее. Вот только они позволить не могут позволить себе проявлять эти чувства. Сеффи – дочь высокопоставленного чиновника из властвующего класса Крестов. Каллум – парень из низшего класса нулей, бывших рабов. В мире, полном предубеждений, недоверия и классовой борьбы, их связь – запретна и рискованна. Особенно когда Каллума начинают подозревать в том, что он связан с Освободительным Ополчением, которое стремится свергнуть правящую верхушку…
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
Перед вами развернется психоделическое повествование, где одна иллюзорная реальность оказывается вложена в другую, та – еще в одну и так до самого конца. Каждая из этих иллюзорных реальностей строится по законам сновидения с отдельными яркими деталями, расплывающимся фоном, а поведение персонажей, достоверное в каждом отдельном слове и жесте, абсурдно в целом.Умопомрачительная фантастика – острая, язвительная, оригинальная. Роман получил «Дебют 2006», еще даже не будучи изданным. К сожалению купить в России эту книгу практически невозможно.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.