Господин Ветер - [7]
Затем — очаг. Камнями его выкладываешь, Дорогу Огня ко входу проводишь. А если плавать в дожди не хочешь, то хорошо бы типи еще и снаружи окопать.
Затем много чего можно делать: кровати, крючки, сушилки и т.д. Слово типи из двух состоит «ти» «пи», то есть «предназначено для» «жизни», вот, пока живешь, все строишь, прикалываешься по всякому».
Здесь же вдоль дорог встречались юрты, жилища, похожие на типи, а еще больше на вигвамы, только потяжелее, да и покрупнее.
— Но юрта по счастью была у меня, — продекламировал Кристофер, затягивая бечевку рюкзака, — как северный день голубая.
«Это у тебя, в чистых степях Поднебесной, уважаемый Бо Цзюй И, была голубая юрта, — продолжил он мысленно, — а здесь они серые от пыли. Как там дальше?»
«И хавки небось в твоей юрте, и питья. Попить бы чего. Эй, подать сюда голубую юрту. Ну ладно, гони хоть скатерть-самобранку… Тоже нет… Ну, Бог с тобой, подавай ковер-самолет!»
«А сто километров пустой трассы, не хочешь? Как ты вонючий смертный, смеешь что-то требовать от духов великих поэтов!»
— Но юрта по счастью была у меня, — повторил Кристофер.
Дальше, он не помнил.
В Киргизии, куда Кристофер первый раз приезжал два года назад, в одной из таких юрт находилось придорожное кафе. Там можно было поесть плов, выпить пиалку кумыса или терма.
«Терма? Или Дерма?»
Он улыбнулся вспомнив, как драйвер предложил ему:
— Дерьмо хочешь?
— Что? — Кристофер не верил своим ушам.
— Дермо… Кафе, дерьмо, лепешка кушать.
Что такое дермо, а может, термо, Кристофер узнал уже в юрте. Это был похожий на квас мутный напиток из каких-то зерновых.
— Дермо кушать — болезнь йок. Сто лет жить. Здоров — ууу как, — пояснил водитель.
Кристофер накинул рюкзак и спустился на трассу.
«Что ж, сударыня, и мне пора в путь, — мысленно обратился он к Алисе, — и ветер слабенький. Кто же тебя увез?»
Он попытался разглядеть на обочине ее следы.
«И воду всю извели. А пить-то как хочется. А?»
«Терпи суфий, просветленным станешь».
«И умыться бы. Сто километров — это как рукой подать. А в Ате меня ждут. Галка, Серж, Саид».
«Ждут ли? Чего меня туда потянуло?»
«Все что ни делается, неспроста. Тянет — тянись, пока ветер в спину. Тянем-потянем — вытянуть не можем. Акын Кристофер с потрескавшимся от жажды голосом. О… О… О… Стоп машина… — Он увидел на трассе стремительно увеличивающуюся легковуху. — Такая не остановится».
«Вот, не остановилась. Будь не я, а Алиса. Алиса в городах. Кого ты ищешь? Кто ищет тебя? Богатые мама-папа…»
«Девочка совершила взрослый поступок и надумала вернуться. Все очень просто».
«Не то…Что же ты, папа Кристофер, суфий недоделанный, так и не можешь научится не привязываться. Даже в мыслях. Проехали. Оставь. Будь как ветер».
— Собака лает, ветер носит, — пропел он, снова повернувшись спиной к слабому ветру, единственному его слушателю.
Эту песню сочинила Умка. Однажды Крис даже играл с ней в каком-то московском подвале. Вместо Сталкера. Тот не пришел, и Кристоферу на некоторое время пришлось стать Умкиным соло-гитаристом, благо все эти темы он знал наизусть.
«Ну что, где же тот КАМАЗ-самолет, что домчит меня до Аты?» — продолжил Кристофер свой внутренний диалог.
Дао-шмао-дадцзыбао. Мое постижение Пути состоит в движении по пути. Ты сказал, Дэгэ? Дурилка картонная, а…» — он передразнил своего старого питерского приятеля, в словесной бороде коего, словно крошки запутывались митьковские слова. А эта словесная будет подлинней его реальной бороды, в которой реально запутывались крошки хлеба.
«Хорошо хоть крошки, не мустанги — так бы ты ответил? Нет, ты скорее срифмовал бы — крошки-мандавошки. Мустанги меняют хайры как миры».
«Главное — движение. Двигаться дальше. Но истинный суфий не привязывается даже к этому движению».
«Вот поэтому наши пути так спонтанны, поэтому я еду из Омска в Алма-ату. Злые духи боятся кривых линий, и подобно китайцам изгибающим скаты крыш, я изгибаю свой путь. Злым духам воистину он недоступен. Ага, крутые идут». — Супермазы, мерседесы и вольво Кристофер узнавал издалека, даже не наклоняя очков.
Навстречу ему двигалась целая армада. Караван. Караваны грузовиков шли из Казахстана в Китай, так же как раньше караваны верблюдов. По тому же пути — Великому, Шелковому. Правда, теперь оттуда везли не шелк, а всякую электронную дребедень, туда же —хлопок, железо. После внутренних реформ Поднебесная стремительно развивалась, и торговлей с ней кормились все приграничные районы.
А древний Шелковый Путь, покрывшись почти по всей длине асфальтом и кое-где передвинув изгибы своего тела, сущности своей не переменил. На то, собственно и путь. Он тянулся через Хоргос в Урумчи или через перевал Торугарт в Кашгар, далее — в Турфан, и, через Внутреннюю Монголию, через Манчжурию, до самого Пекина. Как и в древние времена, Тянь-Шань и Памир разбивали его на несколько веток, по которым ползли пыльные караваны фирменных машин — понтовых, с полными фурами и полупустыми кабинами, но не берущих попутчиков ни на пути туда ни на пути обратно. Вик говорил, что они заезжают вглубь Китая всего километров на пятнадцать — там товар перекидывают на местные грузовики — Китайской Народной Республике надо кормить собственных драйверов.
В этой книге системно представлена методология разработки и проведения блестящего тренинга, основная цель которого – стать эффективным инструментом развития бизнеса. Автор подробно рассказывает о том, что для этого необходимо, и дает ценные рекомендации для того, чтобы тренинг произвел на слушателей самое благоприятное впечатление, гарантировал развитие их деятельности и достиг максимального практического результата.Читатели найдут в книге ответы на все вопросы, связанные с бизнес-тренингом, начиная от общих технологических схем до детального рассмотрения методов обучения и примеров игр.
Второй том из сериала «Мир Асты» представляет роман в двух книгах «Последний враг». Две книги романа объединены древними астианскими легендами о сокрушительном оружии Древних. Люди ищут это оружие и невольно вызывают к жизни древние Силы Асты. Жуткие катаклизмы сотрясают города и селения, гибнут невинные, многие попадают в рабство к безумным черным магам. И как всегда, только горстка смельчаков противостоит Силам Тьмы, только самые отважные пытаются преодолеть древнее заклятие. Сложная, запутанная интрига, неожиданные повороты сюжета, схватки, поединки, погони, сцены мрачного колдовства и небывалых подвигов — вот отличительные особенности этих книг.
В этой книге поэт и писатель Дмитрий Григорьев рассказывает о путешествии по Индийским Гималаям. Мифы, легенды, современные истории не только в прозе, но и в стихах представляют мир Гималаев с самых разных сторон. Читатель также найдет здесь немало практической информации, полезной для путешествий по Индии.
Макс фон дер Грюн — известный западногерманский писатель. В центре его романа — потерявший работу каменщик Лотар Штайнгрубер, его семья и друзья. Они борются против мошенников-предпринимателей, против обюрократившихся деятелей социал-демократической партии, разоблачают явных и тайных неонацистов. Герои испытывают острое чувство несовместимости истинно человеческих устремлений с нормами «общества потребления».
Проза Азада Авликулова привлекает прежде всего страстной приверженностью к проблематике сегодняшнего дня. Журналист районной газеты, часто выступавший с критическими материалами, назначается директором совхоза. О том, какую перестройку он ведет в хозяйстве, о борьбе с приписками и очковтирательством, о тех, кто стал помогать ему, видя в деятельности нового директора пути подъема экономики и культуры совхоза — роман «Год змеи».Не менее актуальны роман «Ночь перед закатом» и две повести, вошедшие в книгу.
Ростислав Борисович Евдокимов (1950—2011) литератор, историк, политический и общественный деятель, член ПЕН-клуба, политзаключённый (1982—1987). В книге представлены его проза, мемуары, в которых рассказывается о последних политических лагерях СССР, статьи на различные темы. Кроме того, в книге помещены работы Евдокимова по истории, которые написаны для широкого круга читателей, в т.ч. для юношества.
Молодого израильского историка Мемориальный комплекс Яд Вашем командирует в Польшу – сопровождать в качестве гида делегации чиновников, группы школьников, студентов, солдат в бывших лагерях смерти Аушвиц, Треблинка, Собибор, Майданек… Он тщательно готовил себя к этой работе. Знал, что главное для человека на его месте – не позволить ужасам прошлого вторгнуться в твою жизнь. Был уверен, что справится. Но переоценил свои силы… В этой книге Ишай Сарид бросает читателю вызов, предлагая задуматься над тем, чем мы обычно предпочитаем себя не тревожить.
Я и сам до конца не знаю, о чем эта книга. Но мне очень хочется верить, что она не про алкоголь. Тем более хочется верить, что она совсем не про общепит. Мне кажется, что эта книга про тех и для тех, кто всеми силами пытается найти свое место. Для тех, кому сейчас грустно или очень грустно было когда-то. Мне кажется, что эта книга про многих из нас.Содержит нецензурную брань.
