Господин Вечности - [40]

Они думают, будто держат меня на коротком поводке. А ещё они думают, будто я не помню маму. Я всё помню. Мама до самой смерти повторяла мне, что я последний, единственный из рода и должен прежде всего сохранить свою свободу. В том числе свободу воли. Потому что для меня нет пределов и границ, кроме собственных чести и совести. Так что, старшие, пошли вы дружными рядами…

Лишь бы папе не взбрело в голову меня проведать. Хотя, вряд ли. Они думают, что раз мне тринадцать, то я маленький и не решусь сбежать, потому что мне одному не выжить, что много раз в подробностях разъяснялось. Напугали ежа голым задом!

Так… тёплый плащ, малый лук под мою руку, колчан стрел. Это для них я ни меч толком держать не умею, ни стрелять. Тренироваться в одиночестве всё-таки иногда очень хорошо.

Всё. Собран, одет, готов. Дневник со стола, запихнуть поглубже в сумку. Окно за собой прикрыть и — в ночь. Прощайте, снобы чешуйчатые, встретимся, когда я войду в силу! И тогда поговорим на равных.

Крылья привычно поймали ветер, поднимая меня всё выше и выше, унося всё дальше от дворца, всё быстрее. Я маленький, лёгкий и быстрый! Уже сейчас Рыцарям в боевом обращении меня не поймать. Второй ипостаси у меня нет, не по возрасту. Зато крылья прорезались в десять лет. Может и раньше появились бы, упади я с башни в более раннем возрасте!

Здравствуй, свобода! Только молнией, пожалуйста, не приложи! И без того холодно, мокро…

…В ярости ударив подушку кулаком, я глухо зарычал. Меня!.. Меня выслеживать как зверя!.. Дядя Арсен с папой вперёд всех мчат по моему следу! Они уже в этом городе. И всего ничего времени, прежде чем найдут!

Ну, ничего. Бегал от всей империи три недели, ещё раз убегу. За небом наверняка постоянно следят. Ну да я не такой наивный, каким меня считают! Так. Переодеться девочкой? Во-первых, где я возьму платье, во-вторых, не прокатит такой вариант, всё равно узнают. Спрятаться в телегу к какому-нибудь купцу? Поблизости быстро отъезжающих я не знаю, а искать слишком опасно. Что ещё?..

Артисты! Как я сразу не подумал! Да здесь же циркачи! И они как раз сегодня в путь собираются. Леле наверняка не откажется меня спрятать! Особенно если я её отцу монет отсыплю. Денег-то я с собой достаточно взял. Так и сделаю. Вещи и так в сумке, только дневник со стола взять.

А теперь — драпать во все крылья, пока папа не засёк!..

…И это лес изначальных?! Где обещанный покой?! Проклятая инфернальная тварь ранила меня! Крыло разодрала, сволочь! Заодно ещё бок и руку, но это по сравнению с крылом — сущие царапины. Одну тварь я заколол, а от парочки других теперь спешно драпаю через проклятущий лес.

Пот заливал глаза. В бок будто кинжал вогнали. Крыло болело просто жутко, воздуха отчаянно не хватало. Но я продолжал бежать. С двумя тварюгами разом мне не справиться!

Коряга под ногу попалась так неудачно, что я пропахал носом землю. Ой как больно-о! Ну, Наследник, давай, вставай! Не раскисать!

Но подняться мне так и не удалось. В глазах потемнело от боли, а потом меня кто-то поднял. Резко вырвавшись, я приготовился к бою и только потом огляделся. Парочка преследовавших меня инфернальных псов была утыкана стрелами, как ежи. Их бы это не убило, но отрубленные головы завершили дело.

Десяток изначальных в маскировочных плащах смотрели на меня с любопытством и тревогой.

— Ты кто, малыш? — мягко спросил один из них. Волосы у него были снежно-белыми, что выдавало внушительный даже для бессмертного возраст. — И как ты сюда попал?

— Ильен, — представился я. Прижал ладонь к ране на боку. Врать не имеет смысла, да и не придумаю я сейчас ничего путного. — Я из дома сбежал. А ваш лес — единственное место, где меня отец и дядя не найдут.

Меня зашатало и я опёрся спиной о дерево… И тут же взвыл, дернувшись вперёд. Крыло!

— Не бойся, малыш, — беловолосый придержал меня, не давая упасть и погладил крыло, забирая боль. — Я тебе помогу…

…Впервые… впервые меня оставили кошмары. Здесь хорошо. Спокойно. Сколько я уже живу в этом сияющем городе, белом лесу? Больше года. Повелитель принял меня как родного сына. Это именно он нашёл меня в лесу, выходил и вылечил. Когти у инферналов оказались отравлены.

Я многому научился здесь. О многом думал. Здесь великолепные лаборатории и учёные. Они могут найти причину поразившей наш вид чумы. Да я и сам с приобретёнными ныне знаниями могу попытаться это сделать. Моя мама заболела, вынашивая меня. И держалась, не умирая ещё четыре года. Воспитывала, растила меня. Я не хочу, чтобы кто-то ещё когда-либо умер от этой заразы. Изначальные уже исследовали мою кровь, но говорят, что нужна заражённая женщина, чтобы проникнуть в причины происходящего и найти лекарство. Единственное, что я могу предложить — это останки моей родной матери. Или, если хорошо поискать, то хоть одна больная тёмная в империи есть, я это просто знаю.

И мне нужно найти её. Я осознаю свой долг перед империей. Долг, у которого нет возраста, нет отговорок вроде "я не смогу, я ещё маленький, у меня мало сил". Этому, сам того не желая, научил меня Повелитель. Ответственности, которую мне вдалбливали с рождения, а донести до сознания смог только изначальный. Он, собственно, наоборот всеми силами пытался меня от этого отгородить. Что дало обратный эффект. Мне четырнадцать лет. По их мнению я только что выбрался из яслей, но это ничего не значит. Жизни может не хватить всё успеть. В отличие от изначальных, я-то смертен.