Господин метелей - [9]

Да, это был тот самый нарядный мужчина, которого я видела в позолоченных санях, с красавицей. Но сейчас на нем была простая белая рубашка, вязки на горловине не затянуты, и грудь оголена — ужасно неприлично. Зато глаза сияли совсем как в моем наваждении — словно далёкие и холодные звёзды. Я засмотрелась в них, позабыв о времени и о том, что замерзла, и что мечтала поскорее оказаться у горячего очага.

Нет, граф Близар был далеко не юношей. Его лицо утратило нежность и смазливость молодости, а глубокая морщина между бровями придавала насмешливо-горькое выражение, что свойственно только людям, знающим жизнь давно и совсем не с радостной стороны. Но волосы были черными, как вороново крыло, ни единого седого волоска — они беспорядочно падали ему на плечи, а на концах завивались в кольца.

Прошло пятнадцать лет… Сколько же ему было тогда?.. И сколько сейчас?..

Был ли он красив? О, несомненно… Гораздо красивее всех мужчин, что я встречала, и даже красивее Роланда… Но дело было не в одной красоте. Несомненно, колдовство оставило на нем свой отпечаток — это чувствовалось в глубине взгляда, и в холодном, чуть отстраненном выражение лица…

Сколько же ему лет?..

— Забыли, что хотели просить? — напомнил мужчина, устав ждать, когда я заговорю.

Очнувшись, я почувствовала себя глупо и строго спросила, кашлянув для солидности:

— Граф Близар самолично открывает двери, презрев слуг? В это трудно поверить, — я старалась держаться с холодным безразличием, как и он. Пусть сейчас я выгляжу, как нищенка, но тем более важно продемонстрировать манеры.

— У графа Близара нет слуг, — ответил он. — Так зачем вы здесь?

— Разрешите даме сначала хотя бы отогреться?

Он помолчал, и я как будто свои мысли поняла его желание тут же выставить меня вон. Но потом он хмыкнул и указал рукой куда-то в темноту, приглашая меня идти первой.

Я пошла наугад, шаря ногами, и почти сразу уперлась в стену.

— Поверните ручку, — посоветовал мужчина за моей спиной.

Нашарив дверную ручку, я открыла двери и очутилась — хвала небесам! — в комнате, где горел камин. Ничего больше не замечая, я проковыляла к огню и присела на корточки, протягивая руки к языкам пламени, которые весело прыгали по березовым поленьям.

— Грейтесь. Дама, — сказал мужчина насмешливо.

— Меня зовут Бефана Антонелли.

Как и следовало ожидать, мое имя ему ничего не говорило. Он промолчал, а я оглядела пустой запыленный зал с голыми, без штор, окнами, и спросила:

— А где ваши гости?

— Какие гости?

— У вас кто-то танцевал…

— Здесь? — спросил он саркастично.

— Я видела… — но я тут же прикусила губу.

Конечно, это было колдовство. Ты в доме колдуна, Фани, не забывай. Тут все не так, как в обычном мире.

— Значит, ты — Бефана Антонелли, и тебе нужен граф Близар, — напомнил мужчина, поставив свечу на стол и усаживаясь в старое продавленное кресло. — Зачем?

— Вы и правда — граф? — спросила я, оттягивая момент истины.

Почему-то мне стало невероятно трудно говорить об обязательстве пятнадцатилетней давности. Возможно, меня оскорбило внезапное пренебрежительное «ты», а может, все дело было в свете далеких звезд. Потому что сколько не пленяйся звездным сиянием, достичь его ты не сможешь. Но с этим ужасно трудно смириться…

Я вздрогнула: что за странные мысли?..

— Сомневаешься? — поддел мужчина. — Предоставить тебе церковные записи о моем рождении и отпечаток большого пальца?

Он насмехался надо мной, и я почувствовала себя совсем неуютно в этом негостеприимном доме, рядом с красивым, язвительным мужчиной. Пожалуй, это было еще хуже, чем оказаться под вечер одной в незнакомом городе. Глубоко вздохнув, я произнесла, отвернувшись к камину:

— Я должна выйти за вас замуж через месяц…

Неудачное начало! Я поняла это еще раньше, чем граф раскатисто засмеялся.

— Ну что ж, очень любезно было с твоей стороны сообщить мне об этом заранее, — сказал он нарочито вежливо, когда закончил хохотать. — Больше ты мне ничего не должна? — и добавил невпопад: — Какая замарашка…

От этих оскорбительных слов я загорелась еще жарче поленьев в камине.

— Я — не замарашка! — вскочив, я повернулась к нему лицом. — Просто долго шла, потому что никто не соглашается ехать к вам! Мое имя — Бефана Антонелли! Пятнадцать лет назад вы сказали моим родителям, что возьмете меня в жены, когда я вырасту. Я пришла требовать расторжения обязательств! Я не желаю вас в мужья!

Дверь скрипнула, приоткрываясь, и раздался нежный женский голос:

— Что за крики, Николас? Мне долго тебя ждать?

В зал вошла женщина — та самая, красавица из саней. Но сейчас на ней не было ни шали, ни шубы, и даже платья не было, а только лишь длинная полупрозрачная ночная рубашка, не скрывавшая ни одной линии изящного тела. Распущенные светлые волосы лежали волной, и красавица отбросила прядь, упавшую на лоб.

— Кто это? — спросила она, заметив меня.

Спросила без любопытства и тени ревности, как будто появление девицы в такой час было обыденным делом.

— Бефана Антонелли пришла, чтобы сообщить, что я обещал на ней жениться через месяц, — охотно объяснил граф.

— Жениться? — уточнила красавица.

— Через месяц, — подтвердил он.

Звонкий женский смех раскатился под темными сводами, и я униженно сгорбилась, потому что одно дело — быть осмеянной колдуном, и совсем другое — его прекрасной возлюбленной в присутствии колдуна. А то, что они были возлюбленными, не догадалось бы только бревно.