Господин Ганджубас - [35]

На ферме в Ньюмаркет-он-Фергус два университетских преподавателя с супругами сидели в полутемной гостиной, пялясь в экран, на котором крестьянская девочка совокуплялась с хряком. Прямо рядом с экраном стоял Мак-Канн и онанировал. После тщетных попыток убедить оксфордцев, что мир не сошел с ума, мы с Марти загрузили гашиш в их машины, и они уехали. Я вылетел в Хитроу проследить за разгрузкой в Винчестере. Грэм дал мне разумный совет не принимать активного участия в лондонских продажах. Я уже и так взял на себя слишком много. Он хотел, чтобы партию толкнул Джеймс Голдсэк. Мне казалось, что это несколько несправедливо по отношению к Чарли Рэдклиффу, который свел нас с Мак-Канном, но согласился. Гашиш, тысяча сто двадцать килограммов, благополучно прибыл в Винчестер и разошелся в Лондоне. Я стал богаче на пятьдесят тысяч фунтов, и все, кто на меня работал, не остались в обиде.

Примитивная структура отмывания денег в Оксфорде моментально была изменена. Каждый день «Анна-Белинда» «продавала» огромные партии платьев. Деннису Г. Марксу, дилеру-филателисту международного ранга, по-прежнему необыкновенно везло на «находки», попадавшиеся в крупных партиях марок. Подставные лица платили наличными компании «Робин Муррей Лимитед» за оформление интерьеров. У меня имелись кредитные карты, страховка и куча всего другого, что говорило о том, что я успешный чувак, чьи дела идут в гору. Для многих, включая моих родителей, я был трудолюбивым и преуспевающим честным бизнесменом.

Теперь друзья брали у меня большие ссуды под удивительные коммерческие идеи. Меня уговорили оплатить закупку десяти тонн голландских свечей в Роттердаме и доставку их в Англию. В результате забастовки шахтеров отключили электричество, и стоимость свечей подскочила. Но в последний момент я решил, что не могу идти против шахтеров, ослабить эффект забастовки. Все мужчины в моей семье в то или иное время работали под землей, рубили уголь в шахтах Южного Уэльса. Возник конфликт интересов. Предприятие прогорело, и десять тонн голландских свечей легли мертвым грузом в подвал под «Анной-Белиндой».

Однако меня искренне заинтересовало предложение одного из друзей. Денис Ирвинг, товарищ по Баллиолу, впервые угостивший меня дурью, последние несколько лет обретался в нью-йоркском Гринич-Виллидж, Хайт-Ашбери, в Сан-Франциско и прочих мекках модных тусовщиков. Теперь он был женат на ямайской актрисе Мердель Жардин, и они жили в Лондоне в огромном пакгаузе, в доке Святой Катерины. Денис задался целью выпустить хит под названием «Иди на...» и уже написал слова, но ни одна из звукозаписывающих компаний и рассматривать бы не стала его опус. Поэтому мы создали собственную звукозаписывающую компанию «Люцифер». Выпускали синглы и долгоиграющие пластинки. Музыка была выдержана в лучших традициях Who и «зеленого» Литтла Ричарда. Ни один магазин не пожелал принять на продажу ни синглы, ни долгоиграющие пластинки. Закончилось все тем, что мы стали продавать синглы по почтовым заказам через журнал «Прайвит ай». Реализовали примерно полторы тысячи экземпляров, и я истратил около пятнадцати тысяч фунтов. К панк-року Дениса Лондон готов не был — дожидался Джонни Роттена.

Помимо хранения свечей подвал «Анны-Белинды» я использовал для выращивания на гидропонике индийской конопли. «Робин Муррей» соорудил столы под плантации, а Энтони Вудхэд ведал удобрением и освещением. Его друг, работавший на БОСС, секретную службу ЮАР, раздобыл результаты исследований того, при каких подкормках из конопли получаются хорошие веревки и плохая дурь. Вудхэд посчитал, что, действуя методом от противного, определит, какие подкормки дают хорошую дурь и плохие веревки. Несмотря на огромные счета за электричество, марихуана получилась пристойная.

Рози забеременела, и, хотя мы оба не оформляли развода, ей хотелось, чтобы у Эмили родилась сестра. Она снова чувствовала в себе потребность родить ребенка. Я знал, что Рози — женщина, которая создана для меня. Мы были счастливы. Я купил ей старинный изящный домик в Ярнтоне, мирной деревушке рядом с Оксфордом, чтобы укрепить наши семейные узы. Мы отпраздновали это событие роскошным двухнедельным отдыхом в гостинице «Доум», в Кирении, на Кипре. В конце августа 1972 года в родильном отделении больницы Хедингтон я стал свидетелем появления на свет моей дочери Мифэнви. Я горячо полюбил малышку с первой минуты ее жизни.

Мифэнви исполнилось два месяца, когда была проведена следующая ирландская операция. Ферму в Ньюмаркет-он-Фергус пришлось оставить из-за пристрастия Мак-Канна к порнофильмам. Ферма стала единственным в Ирландской Республике местом, где устраивали оргии, смотрели и покупали порнуху. В окрестностях Ньюмаркет-он-Фергус полиция остановила и обыскала машину. Запуганные пассажиры признались, где взяли порнографию, и ферму накрыли. Мак-Канн улизнул, а в газетах появилось сообщение, что порнофильмы находятся в полиции Лимерика «под наблюдением». Мак-Канн снял другой сельский дом забавной формы в деревушке с диковинным названием Мун.

Я намеревался по-прежнему использовать странное сообщество уэльских битников и оксфордских академиков для транспортировки гашиша из Ирландии в Англию, но Грэм хотел задействовать свои голландские связи. В последнее время у голландцев было мало работы, и Грэм чувствовал, что пора дать им заработать. Я не спорил.