Господин барон - [12]

Старик удрученно вздохнул и покачал головой.

— Обед в трапезной платный?

— Э-э… там вообще никого не кормят. Уже примерно восемьдесят лет.

— Сувенирный магазин?

— Во дворе, рядом с мастерскими. — В голосе управляющегося послышалась новая нотка. — Вы хотите что-то предложить?

— Пошли завтракать… Вы давно на ногах?

— Как обычно, с пяти утра.

Трудяга. Ничего, денег не просит — значит пусть трудится!

— У нас есть национальные блюда?

Старик возмущенно набрал воздуха в грудь, но прежде, чем он что-то смог ответить, я перебил:

— Отлично. В трапезной продавать завтрак в дорогу, состоящих из местных деликатесов, выберите пострашней. Побегав по лестницам, нагуляют аппетит, как раз и предлагать на дорожку. Продумайте упаковку, чтобы можно было есть в автобусе.

На обратном пути, когда уже нельзя будет предъявить претензии к оригинальному вкусу местных деликатесов. Хотя откуда тут разнообразие? Картошка и рыба, наверное?

Так и оказалось. Впрочем, все свежее, так что завтраком я остался доволен.

— Эгельберт, а почему никто за двадцать лет не спросил — где, собственно, барон?

— Зачем, ваша милость?

— Хватит уже «милостивкать». В личном общении мы просто Александр и Эгельберт, идет?

Старик с достоинством поклонился.

— Благодарю, Александэр. Так вот — зачем? Я управляющий, я получил распоряжение, и я его выполняю. Какое дело всем до того, как я его получил? Это было бы вмешательством в чужую жизнь.

Блаженные места. Практически Райский Сад! У нас каждый дворник норовит узнать, что ты, как ты и зачем. И указать, в чем ты неправ.

— К тому же из двенадцати баронств земли эсков только шесть остались в руках местных уроженцев, остальные же были куплены самыми разными людьми. Иногда весьма занятыми, и потому не имеющими возможности… или желания… явиться сюда лично.

— Документы приготовили?

Документов оказалось восемь полок толстенных папок. Ничего, и не с таким справлялся!

Первым шоком стало то, что старик все двадцать три года ни разу не повысил себе зарплату! Нет, я бы мог сходу назвать десяток подработок мимо кассы, но почему-то верилось, что ничем подобным он не занимался.

Затем — «поэтапное восстановление замка и территории». Какое, к черту. «восстановление» — на фотках начала девяностых видны лишь голые каменные стены! Точность отчетов доходила до «прокладки — 2 эре в год», с подробным перечислением куда эта прокладка пошла, при какой степени износа была заменена и во сколько встала утилизация.

Мда, вот где впору звезду «Героя труда» вручать. Придумать, что ли, награду для подобных случаев?

Час спустя я захлопнул очередную папку.

— Неплохо, Эгельберт, очень неплохо.

— Вы… уже?

Старик посмотрел на меня, на папки и намекнул:

— Может быть, вам стоит ознакомиться со счетами поближе?

— Фон Шнитце, если я говорю «уже» — значит «уже». Последние годы я только такой возней с документами и занимаюсь. Даже надоело.

— Как скажете, господин барон! — Уловив тон управляющий тут же вытянулся по стойке смирно. — Желаете обойти замок?

— Давайте. Только не экскурсию, а полный осмотр владения.

Сам замок состоял из основного строения, донжона то есть, двух башен, пяти домов поменьше, возрастом от двухсот до шестисот лет, хозяйственных построек типа кузни или бывшей конюшни, и подземелий неопределенной протяженности. Все это было окружено капитальнейшей стеной с двумя воротными проемами.

Два дома занимали арендаторы, но у них даже вход был свой, отдельный.

Внутренности замка ничем не отличались — длинные коридоры, крашенные в два цвета, вытертый камень, никак не облагороженный ни портьерами, ни фресками. Местами и штукатурки не хватало, брутальная голая кладка.

Завершили обход в местных застенках. Ничего так тюрьма, чистенько, просторненько. Нары удобные, в дверях решетки, пять камер по одной стороне коридора.

— Уютно, вполне можно сдавать небогатым студентам. Темновато, правда, но это ничего.

— Э-э… раньше тут был винный погреб, но я решил, что для большей наглядности туристам следует…

— Разумно, Эгельберт, разумно. Что ж это за древний замок без зловещей тюрьмы, набитой невиновными узниками? Где, кстати, тюрьма была на самом деле?

Спустя пять минут я тупо смотрел перед собой, пытаясь представить, как можно было жить в этом. Шкаф, натуральный стенной шкаф! Тут не то что подкоп копать, тут выпрямиться нельзя было. И я еще думал, что пятнадцать человек на восьмиместную камеру — тесно!

В пыточной, за тяжеленной металлической дверью, обнаружился неплохой набор средств «углубленной работы с носителями информации».

— Сюда туристов водите?

Я погладил дыбу и мечтательно улыбнулся. Фон Шнитце отчего-то нервно поежился.

— Раньше водили, но департамент туризма потребовал…

— Разрешаю. Водите. Кстати, принесите сюда немного краски, пусть посетители за дополнительную плату мажут друг-друга «кровищей» и фотографируются. К тому же сделаем так…

Фон Шнитце, быстро выхватив блокнот, записывал предложения. Видимо, душа эскенландца радовалась каждой возможности заработать… ну да я не против.

— Теперь главное — что у нас на счетах?

Старик тут же замялся, хотя я уже понял — денег нет.

— Увы, как я и говорил, подобная собственность требует много…