Господин Адамсон - [5]

— Ну наконец-то, — сказал он, — а это что?

— Кость, — ответил я. — Я ее отрыл. Наверно, это кость мамонта.

— Или, — Мик приподнял мою огромную находку, — динозавра.

— Они умели летать и закрывали собой все небо, когда спускались с высоты.

Мик кивнул:

— И жили в основном в карьерах.

Мы еще несколько раз пробежались по балкам второго этажа и взобрались на конек крыши, потому что стремянка строителей все еще стояла у самой верхней балки. Вначале рискнул Мик, он очень осторожно поднимался со ступеньки на ступеньку, потом отважился и я. Отсюда сверху было все видно. Слева, вдали — наш дом, дом Мика, вилла господина Кремера и даже низкий дом Белой Дамы — маленькая деревня на плато, жилой островок среди лугов и полей, вишневых садов, за которыми, глубоко внизу, виднелись далекие крошечные дома города. Блестящая лента Рейна исчезала за горизонтом, который справа назывался Германией, а слева — Францией.

С другой стороны, поближе, находились батареи, смешные с нынешней точки зрения военные укрепления, с помощью которых жители Базеля когда-то пытались защищаться от восставших жителей пригородов, и водонапорная башня. Она мощно возвышалась над окружающим ландшафтом. Еще можно было разглядеть несколько домов. За ними — голубые холмы Юрских гор. Несколько прохожих на улице, которая вела к строящейся вилле. Женщина в красном платье, двое мужчин в шляпах. Вокруг них носилась собака, время от времени один из мужчин бросал палку, а собака восторженно бежала за ней.

— Архитектор! — прошептал Мик едва слышно. — Уже почти в доме! — Он показал на улицу и рванул, прямо как заяц, через балки. Я торопливо спустился по стремянке и, добравшись до пола, услышал громовой голос, раздававшийся с первого этажа. Я украдкой заглянул вниз. За дверью, там, где должен был начинаться пол первого этажа (его еще не постелили), стояли тот мужчина, который бросал собаке палку, рядом с ним второй мужчина и дама в красном платье, они пытались тоже увидеть комнату. Собака, это был пудель, норовила просунуть голову между ног дамы. На мужчинах были широкополые шляпы, поэтому я не смог разглядеть их лица. Только лицо женщины, раскрасневшееся, вспотевшее, да ее платиновые волосы. Мужчина, которого я посчитал архитектором, а это наверняка он и был, что-то объяснял.

— Квадратных метров! — выкрикивал он. — Проект. Солнечное освещение. Центральное отопление. — Он показывал то в одну сторону, то в другую, к счастью, не наверх.

Я проскользнул, насколько мог, бесшумно к противоположной стене. Туда, где находилась лестница. Но когда я почти добрался до нее, эти трое уже начали подниматься мне навстречу. Я слышал их шаги, словно шаги трех рыцарей, а голос архитектора, не замолкавший ни на минуту, звучал как голос карающего ангела из преисподней. Ну и что мне оставалось, я вылез через окно на леса и прыгнул вниз. Живым я не дался бы в руки врага. Я целился на кучу песка и даже попал в нее левой ногой, но правая пришлась на доску, из которой торчал большой гвоздь. Он вонзился сквозь резиновую подошву моего кеда прямо мне в ногу. Я не закричал, конечно, нет: навахо, который чувствует у себя за спиной архитектора, не кричит. Я вытащил гвоздь из ступни, взвалил на плечо доисторическую кость и помчался через луг, оставляя за собой кровавый след. Далеко передо мной бежал Мик, сильно наклонившись набок, потому что в правой руке он нес ведро с цементом. Я ворвался в дом, угодив прямо в объятия мамы, она поставила меня в ванну, ополоснула с ног до головы из шланга — ручей крови на полу ванны, а в нем кость динозавра, — залила рану йодом и умело перевязала. Я уже не был индейцем. И безудержно плакал.

Следующие несколько дней мы все-таки играли в саду господина Кремера. Просто Мик этого хотел, а я ничего не придумал, чтобы отговорить его. Естественно, я нервно оглядывался, тут ли господин Адамсон. В конце концов, это наш с ним секрет, и я не должен был просто так приходить к нему с Миком. Но он не появлялся. Только один раз, когда я, убегая от Мика, с пронзительным криком заворачивал за угол, мне показалось, что я на секунду его увидел. Он высунул голову из-за угла сарая, в котором лежали садовые инструменты, тачки, давно заржавевшие лопаты и мотыги. Но может, я и ошибся. Лицо господина Адамсона исчезло так же быстро, как появилось. Словно очень яркий фонарь, который кто-то включил на мгновение и сразу выключил. Мик нашел меня и бросился в бой. И вот мы катаемся по земле, я внизу, мой лучший друг наверху, кряхтим и пыхтим.

— Я победил! — закричал Мик и вскочил на ноги.

Так что прошло несколько дней, прежде чем я пришел в сад один. Мик сидел за какой-то проступок в школе, а потом он еще должен был идти на лечебную физкультуру, на нее школьный врач посылал тех, кому угрожаю искривление позвоночника или кто начинал сутулиться. Когда я пролез через дыру в самшитовой изгороди — не знаю почему, но я тащил с собой кость динозавра, — господин Адамсон уже сидел на скамейке. Вытянув ноги, закрыв глаза и подставив лицо солнцу, он улыбался. Может, он дремал и ему снились цветы, те, что росли вокруг него. Над ним кружила пчела, а он не просыпался. Но потом все-таки поднял голову, когда я бежал по высокой траве. Я взобрался на скамейку рядом с ним. Он уселся попрямее и снова немножко отодвинулся от меня.