Господа гусары, молчать! - [30]
— Ай! — она махнула рукой. — Разосрались в хлам. Отец мне квартиру нашел. Вечером поеду смотреть.
— Хорошая новость, — Стас вздохнул с облегчением, надеясь, что не слишком явно.
Алена поставила чашку на блюдце, встала, подошла к нему — мягко, по-кошачьи. Положила руки на плечи, глядя в глаза. Села на колени, обняла за шею. Стас поцеловал ее — раз, другой, и вдруг пришло ясное, как все та же космическая пустота.
Может быть, когда он говорил Кристине, что не может себе позволить влюбиться, это еще и было правдой. Но вот сейчас — уже нет. Уже поздно. Может, конечно, это и не классическая влюбленность, о которой пишут стихи и поют песни. Скорее, дикая звериная страсть, когда инстинкт и чутье подсказывают: не та и не другая, а именно эта. Она. Может, где-то в глубине, подсознанием, он понял это еще два года назад. И все это время ждал новой встречи. И то же самое звериное чутье подсказывало: ни с кем никогда так уже не будет. Так остро, так больно. Почти смертельно, на разрыв. Не механическое соединение — слияние воедино. Она могла быть подлой стервой, как ее мамаша, или тупой дурой — это уже ничего не меняло.
Стас нащупал пуговицу на поясе юбки, потом вторую.
— Да сколько их у тебя тут?
Юбка улетела куда-то мимо табуретки. Алена встала, потянулась, облокотилась о кухонный стол, посмотрела через плечо: ну, где ты там? Он подошел, погладил ее по ягодице.
— Мисс, мне очень нравится ваша попа.
— Да ладно, попа, — вздохнула Алена. — Это у Байкаловой попа. Я видел, как ты ее… приласкал.
— У Байкаловой попа — единственное богатство, к ней рука сама тянется. А у тебя — маленькая хорошенькая попка. Вот только веревки на ней явно какие-то лишние.
Он потянул вниз кружевные стринги, и Алена, выбираясь из них, переступила ногами, как грациозная лошадка — сначала одной, потом второй.
— Эй, а как там насчет стратегических запасов? — поинтересовалась она, запрокинув голову ему на грудь.
— Налог на секс? — хмыкнул Стас. — Уплачен. Пойдем к запасам? Или подождешь, пока принесу сюда?
— А принеси.
Когда он вернулся, на Алене не было ничего, кроме чулок.
— Какие все-таки женщины нетерпеливые, — заметил он, расстегивая шорты. — Нет чтобы подождать секунду, устроить стриптиз.
Алена на слово «стриптиз» никак не среагировала. Значит, не добежало еще. А ведь запросто могло. От Карпова Байкаловой, от Байкаловой сестричке-истеричке, от нее — Алене.
— Можно я? — спросила она, когда Стас распечатал коробку.
— Знаешь, как? — он насмешливо приподнял брови, и Алена покраснела.
— Стас, я действительно ничего не умею, потому что…
— Потому что трахалась с каким-то придурком. Все, закрыли тему. Мне пофигу. На минутку, первым у тебя все-таки был я. А остальное неважно. Держи, — он протянул ей презерватив. — Ничего в этом нет сложного.
Похоже, она волновалась так, как будто не резинку надевала, а взрывное устройство обезвреживала. Но справилась. Столько женщин делало это до нее. Им нравилось, а ему было абсолютно все равно. Что они, что сам — однофигственно. Но сейчас… Он даже представить себе не мог, что это может быть настолько… эротично — да, именно эротично. Красиво и возбуждающе.
Он взял ее сзади, прижимаясь к ней всем телом. Такую мокрую, горячую, ждущую. И еще успел подумать, что свою женщину — именно свою! — хочется заполнить собою до отказа. Еще больше, еще глубже. Может, поэтому многие недовольны своими габаритами? Хоть уж ему-то грех жаловаться.
Хрень какая, о чем он только думает?
А потом мир вокруг исчез…
15
Все-таки в прошлой жизни я была кошкой, лениво подумала Алена, мягко изгибаясь в истоме, подставляя всю себя его взглядам и таким же ленивым прикосновениям.
С Олегом сразу после секса ей хотелось забраться под одеяло или одеться — лишь бы он не смотрел на ее тело, которого она отчаянно стеснялась. Со Стасом все было иначе. Она была самой красивой, самой желанной. Пусть только для него одного — неважно, какое ей дело до остальных! Он смотрел на нее — и это было не менее осязаемо, чем касания рук, губ, языка. Его взгляд заводил, будоражил до секса, подстегивал во время, ласкал и нежил после. Так, что хотелось мурлыкать.
— У тебя было много женщин? — спросила она, медленно прокладывая ногтем путь между кубиками пресса, как в лабиринте.
— Много, — не сразу ответил Стас. — Это имеет какое-то значение?
— Нет. Расскажи мне про самую первую. Ты же все знаешь про моего первого мужчину, — Алена хитро улыбнулась.
Стас молчал, глядя в потолок, лицо его стало жестким, и она испугалась, что забрела в опасную зону.
— Мне было тринадцать. А ей двадцать три. Она была у нас аккомпаниатором, — сказал он и резко повернулся к ней. — Ты уверена, что хочешь знать подробности?
— Нет, — помотала головой Алена. — Лучше расскажи тогда про свою первую любовь. Самую-самую первую.
— Это можно, — Стас улыбнулся. — Ее звали Эгле Зариня. Латышка. Такая, знаешь, типичная прибалтийка. Голубоглазая блондинка. Высокая, тоненькая. Мы с ней танцевали в паре на бальных два года. Пятый и шестой класс. Золото выиграли на чемпионате Европы. В Варшаве. За самбу. Мне очень хотелось ее куда-нибудь пригласить. В кино или погулять. Но я страшно стеснялся.
Вольготное существование Антона Енотаева по прозвищу Енот-потаскун закончилось в тот момент, когда он встретил своего тезку — енота Тошу. Зловредная зверюга превратила его жизнь в ад. И только когда Антон нашел хозяйку Тоши Наталью, он узнал, что такое счастье. Но было поздно…
Роковые страсти не канули в Лету, — доказывает нам своим романом создатель знаменитой «Соседки».В тихом предместье Гренобля живет молодая семья. В пустующий по соседству особняк вселяется супружеская пара. Они знакомятся и между ними завязывается дружба, при этом никто не догадывается, что несколько лет назад двое из теперешних респектабельных соседей пережили бурный роман. Вновь вспыхнувшая страсть — уже между семейными людьми — приводит к трагической развязке…(Фильм с аналогичным названием снят во Франции.
Когда Рекс Брендон впервые появился на кинонебосклоне, ему предлагали только роли злодеев. Чем более безнравственным он представал в первых сценах, тем больше женщины восхищались его раскаянием в конце фильма. Лишь Старр Тейл, обозреватель новостей кино в газете «Санди рекордер», была исключением. Она постоянно повторяла, что Брендон просто высокомерный тупица, который думает, что любая женщина побежит за ним, стоит ему только подмигнуть…
Знаменитый художник, преуспевающий человек, его имя появляется в прессе, на афишах предстоящих выставок. К тому же любящая и верная жена создает атмосферу благополучия и уюта. Что еще можно пожелать?Однако только одна встреча, один взгляд переворачивают всю его жизнь. И теперь у него нет даже тени сомнения, что эту девушку он искал всю свою жизнь. Пусть она моложе его, у нее уже намечена свадьба, но разве… ЛЮБОВЬ ПОДЧИНЯЕТСЯ ЗДРАВОМУ СМЫСЛУ?Может быть, рискнуть… Бросить все, уехать… Начать жизнь заново!
Жизнь разбросала оксфордских подруг — обворожительную, склонную к авантюрам Еву Каннингэм и прелестную, решительную Кэсси Стюарт, но спустя годы судьба неожиданно свела их вновь. Однако теперь Кэсси — блестящая предпринимательница, Ева же — агент спецслужб. И обеим предстоит сразиться с неотразимым Роби Фрейзером, человеком, для которого преступление — повседневная реальность, с мужчиной, устоять перед которым невозможно…
Что происходит, когда закончились отношения, но осталось имущество? Его начинают делить… Но только не Маша Ульянова и Даниил Германов в романе Ольги Кентон «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ». Эту парочку вовсе не волновали денежные вопросы. Но однажды они поняли, что любовь прошла, и решили, что это еще не повод разъезжаться по разным квартирам.Так, бывшие возлюбленные остались жить под одной крышей, втайне надеясь, что это не помешает каждому из них вновь устроить личное счастье, но теперь на всю жизнь…Что же у них получилось в действительности? Легко ли видеть новых подружек своего бывшего возлюбленного или отвечать на телефонные звонки незнакомых поклонников? Дружба это или всего лишь временный, необъяснимо-странный перерыв в отношениях?Роман «ГОРиллЫ в ЗЕЛЕНИ» — одновременно грустная и смешная история о любви, фоном для которой стала современная московская жизнь, такая привлекательная и далеко не всегда понятная…
