Господь — Пастырь мой - [44]

Молитва только тогда войдет в меру и силу, когда будет это разделение жизни, жизнь вдвоем.

Недаром самое важное христианское таинство — Евхаристия, таинство благодарения — как материальный образ имеет совместное разделение Хлеба и Чаши. Господь, воплотившись, разделил с человеком весь трагизм человеческого бытия, начиная со страдания и кончая смертью, Богооставленностью.

Господь призывает нас разделить с Ним Его Чашу, то есть Его жизнь.

Если мы живем в доверии к Богу, то не будем беспокоиться, чего‑то страшиться, постоянно искать Его ответов, коллекционировать их. Для веры ничто не страшно. Она знает, что происходит лишь то, что хочет Бог. И волосы на голове все сочтены (Мф 10:30). А то, чего хочет Бог, направлено только ко благу. Вера заранее радуется и ничего не боится. Она точно знает, что Бог всегда с нами и всегда будет вести нас, чувствуем ли мы это или нет.

Чувство заботится о завтрашнем дне. Человек начинает мелочиться, ищет ответов, постоянно спрашивает: «Что произойдет?», «Господи, есть мне сегодня завтрак или не есть?», «Господи, покупать мне эту вещь или не покупать?»

Такой подход к Богу — унижение Бога, то есть непонимание того, что вся наша жизнь есть присутствие Бога; все, что с нами происходит, есть наше общение в любви с Богом. Вера свободна от всякого беспокойства. «Не заботьтесь!» — говорит Иисус.

Существует неправильный подход к молитве — любой ценой искать утешения. Утешение подается Господом, но оно — следствие, притом еще не самое важное.

Требование части всегда бывает за счет целого. Когда человек просит, требует части, то Господь, может быть, и даст ему ее, но он тем самым отказывается от целого, главного, то есть жизни в доверии и любви.

Скудость нашей молитвы — в том, что она является только частью жизни, а не всей жизнью. Выход виден в известной молитве во время богослужения: «И всю жизнь нашу Христу Богу предадим».

«Надо переменить жизнь, — говорит митрополит Антоний Сурожский, — надо переменить содержание своего сердца, надо стать достойными тех молитвенных слов, которые мы произносим. И тогда мы сможем говорить правдиво, и тогда молитва будет радостью живой Встречи».

Когда вся наша жизнь становится молитвой, становится благодарностью, Евхаристией, жертвой Богу, даром Богу, тогда у нас уже нет внутреннего конфликта, разлада, тогда мы целостны. Конечно, есть препятствия на этом пути молитвы, но к совершенству ведет только этот путь — путь любви. Любовь дарует истинное самоотречение, истинную нищету духовную, потому что она изгоняет из души все ненужное и оставляет место только Богу.

Нужно, чтобы из фрагмента нашей жизни, где говорятся просто некие слова, молитва превратилась в нашу жизнь, в наше дыхание.

Истинная молитва — это дыхание Духа в нас.

Освященный дух человека молится, в этом освящении он становится богоподобным. Во мне живет Христос. Если я имею Дух Христов, то могу обратиться только к Тому, Кого знаю. Через Иисуса Христа я могу обращаться к Его Отцу, и Он становится моим Отцом.

По мере того, как мы освобождаемся от всех препон, греховных узлов нашей души, мы обретаем чувство пространства, легкости, внутренней свободы.

Писание сохранило несколько молитв Авраама, отца веры. В молитве о Содоме и Гоморре, где Авраам требует ясного ответа от Бога, он ходатайствует за жизнь этих городов; потом он просит о сыне, затем о жене для сына.

Все остальное время своей жизни он доверяет себя провидению Божьему. Он живет в сознании того, что Господь всегда с ним, любит его, и что эту любовь ничто не может поколебать. Господь сказал ему: ходи предо Мною и будь непорочен (Быт 17:1).

Мы видим, что Господь в основном всегда первый обращается к Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего [и иди] в землю, которую Я укажу тебе (Быт 12:1).

Авраам слышит голос Бога, призыв Его, и этот опыт даже короткого диалога с Творцом является для него столь потрясающим, что полностью изменяет его жизнь. Он приобретает детское доверие, то есть полное упование на Вышнего, Который начал диалог.

Господь всегда первый выявляет желание беседовать с человеком.

Предоставление возможности Богу первым начать диалог — это очень трезвое познание своей ограниченности, то есть Господь единственный видит нашу жизнь во всем ее объеме, а мы сами видим ее только отчасти.

Самое главное в этих отношениях — это довериться Богу предельно, то есть довериться Ему во всем и вся. Доверившийся Богу знает, что его немощь становится источником силы. Как раз в тот момент, когда этот человек переносит самое тяжелое страдание, он больше всего освящает себя и других. Бог пользуется этой немощью, чтобы нас привести к Себе. Бог может, если мы этого захотим, пробудить в нас того беспомощного младенца, который спрятан глубоко внутри и скучает о Боге.

Доверие — это самое высокое состояние, в котором может пребывать человек.

Человек живет в нищете и каждый день хвалит Бога за то, что Он его богатыми дарами облагодетельствовал, и когда кто‑нибудь спрашивает его: «Бог тебе ничего не дал, что же ты Его лицемерно благодаришь?», то из предельного доверия человек отвечает: «Бог видит меня, все мои искушения и возможности. Он мне дает то, что делает меня духовно совершенным».