Госпереворот. Технология предательства - [24]

Нынешние олигархи не просто так пришли в приватизацию, — вдруг, ни с того ни с сего, по цене однокомнатной квартиры покупали огромные заводы. Ясно, что это фикция. Власть и статус им дали (и экономическую в том числе) американцы, оккупанты.

Американцы приватизацию под себя провели, которая была не приватизация, а просто конфискация наиболее крупных активов оккупантом. Взяли, конфисковали, вывезли либо сами объекты, либо право на собственность. Отсюда и возникла якобы«офшорная»[47]экономика. Она не офшорная, она колониально-управляемая напрямую.

Советский Союз копил, копил, копил — американцы за 10 лет большую часть всего этого хапнули. Естественно, они получили такой приз!

И они об этом открыто говорили:

● и золото в их распоряжении оказалось — гигантские мировые запасы,

● и ресурсы природные,

● и людские ресурсы,

● и военные,

● и какие угодно…

Естественно, они жили в своё удовольствие, ограбив Советский Союз, за счёт этого у них резко поднялся уровень жизни.

В стране были оккупационные комиссии, которые сидели в министерствах и ведомствах, в том числе в том же Росимуществе, занимались приватизацией (например, министр имущества Поливанов).

И американцы просто тупо наделяли имуществом, говорили: «Так, ты хороший парень, у нас на тебя есть компромат. Всё, будешь на нас работать».

«Так точно».

«Вот тебе завод, который через пару лет будет стоить миллиард. А сейчас тебе 10 тысяч долларов, на которые ты его купишь».

Вот так это было всё сделано. Но на каких условиях?

«Не ты владелец завода, ты фиктивный владелец. Завод переходит к нам, а ты делаешь вид, что ты представляешь собственника завода».

Поэтому все сегодняшние олигархи, особенно начала 90-х годов, — это все подставные, подобранные Соединёнными Штатами Америки для демонстрации собственности, которой на самом деле нет ни у олигархов, ни в России вообще. Она вся иностранная.

Например, Лукойл.

Собственность за рубежом. Это не российская компания вообще. Она ничем для нас не отличается от Bank of America, например, или Morgan Group. То есть это не наша компания, хотя она ведёт бизнес на территории России и называется «российской», но это ничего не значит.

Эта компания полностью закредитована за рубежом. Лукойл имеет доступ к европейскому кредитованию как европейская компания. Собственность расположена на Кипре, то есть в европейской юрисдикции — евросоюзовской, я бы так сказал.

Лукойл живёт на территории, на которой отсутствует конкурентная борьба, потому что нет ни у кого вокруг него в плане национального бизнеса тех же условий: низких процентных ставок, регулирования из Лондона и всего остального.

Это — иностранные монополисты эксплуатационного типа. У российских предпринимателей нет возможности заниматься бизнесом, так как нет таких возможностей кредитования.

Газпром — государственная компания на 53 %. Но она закредитована за рубежом.

В Роснефти — высокая степень национальной собственности.

У нас огромное количество пассионариев в бизнесе. Если им предоставить лучшие возможности для конкуренции, конечно, они создадут национальную экономику, которая будет в десятки раз сильнее и крепче, чем у нас сейчас она есть.

Понимая это, мы внесли в Думу закон о статусе национального бизнеса, который им такую возможность и даёт.

Согласно этому закону мы даём им реально те же ставки, что получает компания такого же типа, например, в Германии, или в Англии, или во Франции. А дальше мы будем уравнивать их:

● в параметре государственной поддержки, потому что иностранные компании имеют поддержку, в том числе и работающие на территории России;

● в доступе к покупке государственной собственности;

● в доступе к отраслям, потому что у нас отдельные компании не имеют доступа к работе в определённых отраслях.

Лукойл работает в нефтегазовом секторе, а в него доступ иностранным компаниям запрещён. И понятно, что если Лукойл иностранная компания, то вопрос — как же он работает в нефтегазовом секторе? Мы не собираемся оттуда никого выгонять, но сам по себе этот вопрос повиснет в воздухе. Со временем это будет каким-то образом разрешено. Либо это стимул для Лукойла перейти в национальную юрисдикцию, что, конечно, непростое дело. Либо это будет условие для появления там новых национальных компаний из малого бизнеса, которые станут соперниками Лукойлу.

Помните, была история с терактом в Домодедово? Через несколько лет появился предприниматель и сказал: «Ладно, это моё». Домодедово, как и Лукойл, принадлежит иностранной компании, которая владеет им в закрытом режиме. То есть мы не знаем, кто её собственник. У нас появляется предприниматель и говорит: «Это я собственник той компании, и вот верьте мне». Ни одного документа нет.

Что там на самом деле? Как договорился собственник с американцами, с англичанами? А может быть, он представляет собственника, но им не является, — такое тоже возможно! Или является партнёром, мы ничего об этом не знаем. Потому что всё это с 90-х годов — для России секретная информация. Что происходит, мы даже не можем предположить. И никто в России не может этого знать.

Мы, например, копнули ядерную отрасль. Вроде стопроцентная российская компания «Атомредметзолото», всё отлично, принадлежащая России госкорпорация. Но на самом деле она управляет объектами, в том числе в России, например в Читинской области, через две иностранные компании.