Госэкзамен - [4]

Шрифт
Интервал

Команда… как это грозно звучит и как перекликается со словом «коммандо»! Воображение рисует суровых бородатых мужчин с оружием, а потом, спохватившись – умных, но несколько болезненных людей, непременно в очках! Очки эти грозно сверкают, а сами библиотечные воины способны словесно дать отпор любому политикану!

… а правда куда интересней, чем рисует воображение.

Генштаб ЮАС «течёт». Староверы себе на уме и не оставили мыслей взять реванш. Социалисты стоят на классовых позициях и многие из них считают само существование Государства архаичной настройкой, готовые бросить в топку Мировой Революции весь континент. С иудеями не проще.

Вся наша команда – полтора десятка человек, включая Наденьку, Фиру и учителок. Сила! Мощь!

… а некого больше привлечь.

Да собственно, и не очень-то надо. Мы не подменяем собой правительство, не пытаемся объять необъятное, а просто корректируем какие-то моменты, которые считаем особенно важными. Как можем…

… а можем немногое, переоценивать свои силы мы не склонны.

Впрочем, недооценивать нас тоже не стоит.

За Мишкой стоит Сниман и значительная часть Генштаба. Да, там «течёт»… но право слово, Генштаб ЮАС даже в таком виде даст фору иным европейским коллегам! Заковыка в том, что брат может использовать дай Бог пять процентов этой силищи.

Владимир Алексеевич слишком занят делами Дурбана, чтобы всерьёз участвовать в наших делах, но руку на пульсе событий держит и не стесняется использовать административный ресурс. Впрочем, с ресурсом этим такая же беда, как с Генштабом.

Политические баталии в городском совете переходят подчас в рукопашные схватки, дуэли, перестрелки из засад, убийства, шантаж и прочие реалии провинциальной политики. И мы в этой грязи…

… с головой! Собственно, в этом случае скорее мы получаемся ресурсом для Владимира Алексеевича, а не наоборот.

Но это тот случай, когда деваться некуда, и нам кровь из носа нужно перехватить власть в Дурбане! Ситуация сложилась так, что город – наш, и защищать его предстоит – нам. А власть – пока что – у буров, притом из числа националистов, готовых воевать до последнего русского солдата.

Юлия Алексеевна и Степанида Фёдоровна, то бишь директриса единственной в Дурбане гимназии, и её заместительница – дамы влиятельные, и влияние их сложно переоценить. Правда, за пределами города и отчасти Кантонов это влияние сходит на нет, но и там у нас есть свои люди, например…

… Корнейчуков. Плантатор, революционер, известный писатель и (внезапно!) один из вождей матабеле. Фигура!

Ситуация престранная, и я мог бы сравнить её с шахматной баталией, но…

… пожалуй, всё-таки нет! Это какой-то дурной сеанс одновременной игры в сумасшедшем доме, когда кто-то играет в шахматы, кто-то в шашки, а кто-то и вовсе – в дурака! Вслепую притом.

Дикая, невообразимая смесь тончайших, математических расчётов, интуиции и авося. Я предпочитаю называть это работой подсознания… но хрен редьки не слаще. Думаем, строим козни, а потом оп-па!

… и кто-то из нас говорит: «Как хотите, но я считаю…» – и что характерно, половина аргументов в стиле «Я так вижу» и «Ну вы что, не понимаете, што ли?»

… и иногда мы поступаем вразрез с расчётами, по интуиции. Потому что потому. ВотЪ!

У противника, по словам Мишки, ситуация не слишком отличается от нашей. Это только в теории в Генштабах и правительстве великой страны сидят сплошь высокообразованные патриоты, думающие исключительно о Деле и Родине.

На деле же всё как всегда, непотизм[5] процветает. Где-то всё совсем печально, как в богоспасаемом Отечестве. Где-то, например в Пруссии, ситуация более-менее приемлемая, но и там хватает потомков древних фамилий, которых непременно нужно устроить на хорошую, социально приемлемую должность.

Единственное, в Пруссии этих самых потомков развелось столько, что среди идёт нешуточная конкуренция на интересные места… Собственно, за счёт этого страна и не тонет.

Отдельно – Балканы и Османская Империя с извечным бардаком, заговорами и переворотами.

Румыния с территориальными претензиями к соседям.

Польша и Княжество Финляндское, вечно беременные Революциями…

… и прочая, прочая…

Отпустив самокатчика[6], внешне забавного лопоухого парнишку с цокающим акцентом скобаря…[7] и жёстким, тяжёлым взглядом человека, познавшего Глад, Мор и Войну, я дождался, пока он выйдет со своим велосипедом за калитку, и только потом вскрыл конверт.

Записку читал прямо на веранде, не заходя в дом. Недавно прошёл дождь, воздух напоён ароматами растений так, что кружится голова, но очень уж сыро, а в помещении даже несколько душно, не спасают даже настежь распахнутые окна и крутящиеся вентиляторы под потолком. Если бы не опаска лишних глаз и порывы ветра, перебрались бы с бумагами на веранду, но увы…

– Однако, – поискав глазами одну из пепельниц, которые держу для гостей, сжёг в ней бумаги, и ведомый паранойей, растёр в ладонях пепел. Тяжело (рана всё-таки саднит) усевшись в кресло-качалку, я некоторое время сидел без движения, сматывая обрывки мыслей в один пёстрый клубок.

– Никак не могу привыкнуть, – меланхолично пожаловался я неведомо кому, и встав с кресла, вошёл в дом, пребывая в задумчивости.


Еще от автора Василий Сергеевич Панфилов
Отрочество 2

Трансвааль, Трансвааль – страна моя… ПЫ. СЫ. Всем читателям, жаждущим дискуссии, посвящается. Надоело дискутировать. У меня не двадцать и не двести подписчиков, и если я буду в очередной раз (как правило, предыдущих ссылок никто не читает) доказывать свою позицию, притом со ссылками, а потом и с другими, потому как «читательское ИМХО» несомненно важнее и он НЕ ХОЧЕТ видеть мои аргументы, то у меня НЕ останется времени и сил ПИСАТЬ. Ну, не хочет и не хочет… «Старенькие» мои читатели знают, что к истории я отношусь достаточно дотошно, и если выстраиваю какие-то сюжетные линии и пишу о каких-то вещах, имевших место быть в прошлом, то опираюсь я на логику и факты. Интерпретация этих фактов – дело десятое, да и логика у людей разная), но тут уже писательское ИМХО важней) Если вы нашли какую-то неточность или хотите ткнуть невежественного меня носом – ссылки в студию! Не обижайтесь на эти двойные стандарты), но как я уже писал выше – не хочу тратить время на пустые дискуссии.


Отрочество

Жизнь не балует Егора, и приключений у героя больше, чем хотелось бы, подчас очень невесёлых. Удары судьбы, способные искалечить жизнь, лишь закаляют его, выковывая из резкого уличного мальчишки - гражданина. ПЫ. СЫ. Ещё раз повторяю, хруста булок НЕ будет. Балы, красавицы, меценатство и Лучшие Люди России если и будут упоминаться, то чаще всего - с позиции ГГ, заведомо пристрастной. ПЫ. ПЫ. СЫ. Будет Одесса и не только она, приключалово и политика, р-романтика и учёба, работа и всё-всё-всё.



Юность

Приключения продолжаются – в Южной Африке, России и по всему миру.


Дипломная работа

Приключения на суше и на море, в Африке и везде, где только понадобится ГГ и автору!


Детство 2

Жизнь продолжается, яркая и удивительная, полная новых впечатлений и приключений, от которых иногда подрагивают коленки и снятся кошмары. Но ГГ не вчерашний мальчишка-сирота, а закалённый уличный боец, встречающий опасные сюрпризы холодным прищуром синих глаз, уклоном… и левой боковой в челюсть! Осознание прошлого и тяжёлый опыт, неизбежный после жизни в трущобах, смешались воедино, и теперь в душе Егора причудливо переплелись идеализм из прошлой жизни и цинизм из настоящей. Гремучая смесь, заставляющая ГГ совершать ПОСТУПКИ. Спокойной жизни не будет… да не очень-то и хотелось!


Рекомендуем почитать
Объект номер 0013 лямбда

Первая книга Бойярый целиком, Немного порезал, и почистил первые 3 части, осталось добить 4 часть.Внес изменение была одна ошибка с орденом которым награждали Надежду Бестужеву, поменял. Спасибо, Александру, что заметил.


Ангел или демон

Продолжение моей первой «саги», «Драконы синего неба». Повествование ведется от лица Кирии Лорж, девушки четырнадцати лет, которая вот уже месяц живет в психиатрической больнице. Она не знает своих родителей, и даже не понимает кем они могут являться. У нее есть лишь одна подсказка, это книга, которая была с ней, всю ее жизнь. К Кире является ангел и демон, которые сопровождают ее в другой мир, мир магии и волшебства. В пути она найдет много новых друзей и врагов, которые будут мешать ей.


Гроши счастья

Упав в канализационный люк в центре Москвы, скромная сотрудница Российской государственной библиотеки Анна оказывается в незнакомом мире. Выполняя неизвестную ей вначале миссию под руководством встреченного провожатого по имени Грох, героиня проходит полный опасностей путь в поисках таинственного средневекового манускрипта и его разгадки. По дороге друзей ждут встречи с драконами, сфинксами, кораблем призраков, пребывание в тюремном подземелье, таинственном замке, на тропическом необитаемом острове, населенным диковинными существами и другие приключения.


Фаворит богини

Попаданец в купца-морехода, время — десятый век, место действия — в основном акватория индийского океана, средиземного моря, приключений — море, юмора в меру, принцессы на подходе, — куда же без них.


Эпоха пара

На далеких заокеанских территориях жестокие, хитрые и кровожадные индейцы вырезают бледнолицых почем зря… Последняя колония американцев эвакуируется с Манхэттена под натиском нападающих. Сигнал радиомаяка дарит надежду на то, что где-то на планете еще сохранилась цивилизация. Только объединившись, можно выжить… Но готовы ли земли Командора принять беженцев?


Шесть миров. Прелюдия.

Рациональный и обстоятельный молодой человек получает доступ к очень интересной информации. Это описание как он ей распорядился. Герой собирает команду. И по одному ему ведомому плану расставляет действующих лиц по разным мирам. Поэтому повествование рваное и включает в себя описание действий довольно многих лиц и во многих местах. ГГ на этом этапе старательно избегает острых ситуаций и собственной известности. Прошу учитывать, что это фэнтези - то бишь сказка.  .


Детство

Мальчишка-сирота видит яркие сны о другой, более счастливой и сытной жизни. Жизни, где он большой и сильный, а вокруг дива-дивные! Арапы чернющие, девки в срамных одёжках, чужеземные диковинные города и самобеглые повозки. Но наступает пора просыпаться… и снова перед глазами привычная реальность. Село в Костромской губернии конца XIX века, обыденная крестьянская жизнь. Только вот не вписывается мальчишка-сирота в эту серую обыденность. А внутри сидит кто-то взрослый и умный. Другой.