Госэкзамен - [13]
– … Господи… кому в Расее… досыта, каждый день…
– … костюмчик, – дрожащими губами вытолкнула она, – Думать не могла! Костюмчик! А теперь…
Она всхлипнула и зарыдала ещё сильней, но это были слёзы счастья.
– Скри-ипочка-а… тала-ант!
– Обещай! – она вцепилась в сына обеими руками и уставилась глазами, из которых слёзы текли – ручьём! – Обещай… все силы… Ну же… ну!
– Обещаю… – вытолкнул из себя Кузьмёныш, готовый в эту минуту пообещать что угодно, лишь бы мама прекратила плакать. Он смутно догадывался, что футбол, может быть, для него и не всё… Но что многие мальчишеские удовольствия для него отныне под запретом, это точно!
А другой стороны – скрипочка… Нравится ведь! И костюм… не этот, жаркий и колючий, а костюм вообще!
– Обещаю, – уже уверенней повторил он, и мать прижала его к полной груди, разрыдавшись с новой силой.
Завидев толпу, длинной змеёй протянувшейся к спрятанному в глубине сада двухэтажному особняку в колониальном стиле, Глафира неосознанно замедлила шаги, прижав край расписного платка к губам и неверяще округляя глаза.
– Охти… – вырвалось у неё, – это што ж, все…
– Ага, – угрюмо отозвался Кузмёныш, прижимая к боку футляр со скрипкой и упрямо наклоняя подбородок к левому плечу. Проходя вперёд, он грозно сопел, готовый в любой момент двинуть какому-нибудь задаваке по сопатке. А то ишь! Смотрят!
– Это ж сколько народищу… – театральным шёпотом брякнул идущий позади Сашка Ванников, взятый за компанию, – и все сюды? Ужасть! Я б помер со страху, вот ей Богу!
Сердце у Кузьмёныша, после услышанного-то, провалилось куда-то вниз, в район мостовой и даже ниже…
… а потом забухало заново, часто-часто! Сзади послышался звук подзатыльника, и змейски зашипела на приятеля Ида Левинсон – рослая, нахальная, носатая девчонка с повадками опытной базарной торговки – вся в мамеле, дай ей Б-г здоровья!
– Я тибе язык с губами на ключь сажать буду! Не умеешь думать, так не берись мотать нервы вслух! Делай молча и сибе, а не всем окружающим разом!
– Так его! – гоготнул нахальный Севка, рассуждая на тему жениха и невесты, и что характерно – не встречая отпора по этому поводу.
– Воспитывает, – дипломатично отозвался чернявый Пепе, и на душе у Кузмёныша стало почему-то легче. Па-адумаешь! Он, может, всю жизнь (то бишь последние три месяца оной) хочет стать моряком! Если на скрипочке не получится, то вот он, запасной план!
Будет моряком, пиратом и известным путешественником. Ну или торговать с дикими племенами и охотиться на львов! А потом приезжать к матери и дружкам, весь в шрамах от львиных когтей и кафрских ассегаев, пропотелый и запылённый, как дядя Фриц, и рассказывать, посасывая трубочку, истории о своих приключениях, одна другой интересней и чудесатей.
«А можно же и тово… – постучалась в потную мальчишескую голову горячечная мысль, – разом! Со скрипкой это… концентрировать, и на львов с кафрами приключаться!»
Додик, деликатно подхватив идущую впереди Глафиру под локоток, втолковывал ей что-то успокаивающее, наклонившись пониже.
«Женихается, штоль? – отвлёкшись от будущих гастролей с ручным львом и преданным слугой-кафром, которого он самолично от чего-нибудь спасёт, недоумённо подумал мальчишка, следя за губами аптекаря, почти касающегося уха женщины, – Мамке двадцать пять годочков уже, куда ж…»
В этот момент его толкнули, и мысли по поводу предполагаемого жениховства и его, Кузьмёныша, отношения к этому, вылетели из головы. Осталось только возмущение и готовность если вдруг что – по сопатке!
… по сопатке не получилось, потому как мальчишек развел дядя Гектор Христодулопулос и дядя ПалВаныч, коротко выговорив обоим.
Померявшись взглядами и…
… Кузьмёныш залихватски и оченно круто сплюнул через дырку в зубах прямо под ноги противному толкачу.
… а оппонент очень гадко и невоспитанно харкнул через губу под ноги людям.
… разошлись.
– Флейта, – снисходительно сказал Сашка, проводив взглядом мелкого невоспитанного поца с верблюжьими привычками, – от неё футляр.
– То-то! – подытожил Кузьмёныш, будто ставя точку в несостоявшемся споре о крутости. В негласном музыкальном рейтинге скрипка занимает почётное первое место, деля его с роялем. А флейта… ну, тоже инструмент! Не литавры и не треугольник, знамо дело… вот уж где стыдобища-то!
– Он ещё и с мамочкой пришёл, – сказала Ида, и в этих словах Кузьмёнышу послышалась подковырка. Он внимательно поглядел на девочку, но та с деловитым видом отковыривала болячку на локте, не обращая на мальчика никакого внимания.
– Ну да, – неуверенно согласился будущий великий музыкант, путешественник и охотник на львов, – маменькин сынок!
А сам он… ну это же совсем другое дело! И вообще…
… сделав вид, что очень занят, Кузьмёныш уткнулся глазами в огромную матерчатую вывеску, растянутую на чугунной ограде.
«Комиссия по делам молодёжи»
Очередь неспешно тянулась, и Кузьмины продвигались всё ближе к саду, поросшему такой умопомрачительной красотищей, какой на Земле и быть не может.
За это время Кузьмёныш успел изучить каждую буковку на вывеске, каждый причудливый, художественно оформленный завиток, состоящий будто бы из танцующих языков пламени.
Трансвааль, Трансвааль – страна моя… ПЫ. СЫ. Всем читателям, жаждущим дискуссии, посвящается. Надоело дискутировать. У меня не двадцать и не двести подписчиков, и если я буду в очередной раз (как правило, предыдущих ссылок никто не читает) доказывать свою позицию, притом со ссылками, а потом и с другими, потому как «читательское ИМХО» несомненно важнее и он НЕ ХОЧЕТ видеть мои аргументы, то у меня НЕ останется времени и сил ПИСАТЬ. Ну, не хочет и не хочет… «Старенькие» мои читатели знают, что к истории я отношусь достаточно дотошно, и если выстраиваю какие-то сюжетные линии и пишу о каких-то вещах, имевших место быть в прошлом, то опираюсь я на логику и факты. Интерпретация этих фактов – дело десятое, да и логика у людей разная), но тут уже писательское ИМХО важней) Если вы нашли какую-то неточность или хотите ткнуть невежественного меня носом – ссылки в студию! Не обижайтесь на эти двойные стандарты), но как я уже писал выше – не хочу тратить время на пустые дискуссии.
Жизнь не балует Егора, и приключений у героя больше, чем хотелось бы, подчас очень невесёлых. Удары судьбы, способные искалечить жизнь, лишь закаляют его, выковывая из резкого уличного мальчишки - гражданина. ПЫ. СЫ. Ещё раз повторяю, хруста булок НЕ будет. Балы, красавицы, меценатство и Лучшие Люди России если и будут упоминаться, то чаще всего - с позиции ГГ, заведомо пристрастной. ПЫ. ПЫ. СЫ. Будет Одесса и не только она, приключалово и политика, р-романтика и учёба, работа и всё-всё-всё.
Приключения на суше и на море, в Африке и везде, где только понадобится ГГ и автору!
Жизнь продолжается, яркая и удивительная, полная новых впечатлений и приключений, от которых иногда подрагивают коленки и снятся кошмары. Но ГГ не вчерашний мальчишка-сирота, а закалённый уличный боец, встречающий опасные сюрпризы холодным прищуром синих глаз, уклоном… и левой боковой в челюсть! Осознание прошлого и тяжёлый опыт, неизбежный после жизни в трущобах, смешались воедино, и теперь в душе Егора причудливо переплелись идеализм из прошлой жизни и цинизм из настоящей. Гремучая смесь, заставляющая ГГ совершать ПОСТУПКИ. Спокойной жизни не будет… да не очень-то и хотелось!
Иван вспомнил своё прошлое, заплатив за это страшную цену. Но личная трагедия меркнет на фоне вторжения демонов Преисподней. Получится ли у опаленной Адом души отразить нападение или хотя бы спасти близких людей от страшной участи? Примечания автора: Второй том цикла Опаленный Адом. Первый (18+): https://author.today/work/133229.
Замыслы Великой Вселенной неисповедимы. Сбросив с мостика в пещерный провал, она без устали посылает меня в разнообразные миры не то в роли миротворца, не то разрушителя планов, которые идут вразрез с её невероятными задумками. Мои планы тоже рушатся. Хотела отсидеться у дедушки в Учебке, ан нет. «Труба трубит», и я вновь шагаю в портал, который приведёт меня в незнакомый мир, к встречам и старым друзьям.
Действие историко-фантастического романа «Последний подарок Потёмкина» переносит читателя в разные исторические эпохи. Ленинградский подросток становится свидетелем ночного тарана немецкого бомбардировщика летчиком-героем Севастьяновым над блокадным Ленинградом в ноябре 1941 года. Удивительным образом он оказывается в Таврическом дворце, где князь Потёмкин готовится к своему последнему балу в Северной столице в честь взятия крепости Измаил. Многоплановая панорама позволяет читателю пообщаться с историческими персонажами того времени: княгиней Дашковой, поэтом Державиным, атаманом Головатым, надворным советником Цейтлиным, а также с таинственной ижорской колдуньей-нойдой и загадочной левреткой императрицы – Изидой.
Он был обычным японским школьником… австралийским студентом. Сдал экзамены, готовился получить диплом, сделать предложение любимой девушке и начать долгие и мучительные поиски работы, но в какой-то момент что-то пошло не так. И снова — могущественные империи и древние дворянские роды, владеющие силой, что сродни с магией, только сейчас уже не до балов и вальсов. А он — один. И он даже не князь.
История Хенга, сотника Ханьской империи эпохи Древнего мира, начавшего жизненный путь крестьянином. Хенг не подозревает о своих скрытых способностях, но однажды становится одним из участников большой Игры под названием «Останется только один». Но не всё просто и очевидно. Обычный житель Древнего мира поверил бы в стандартную байку для новых Игроков, но не двуживущий — редкий участник Игры. Он докапывается до правды и не собирается играть по правилам Игры, но на его мнение всем фиолетово…
Писатель-фантаст Михаил Евгеньев видел сны о жизни чародея Костóнтиса. В один из дней маг оказался в другом мире, а сам Михаил вынужден был принять управление телом на себя. С тех пор его звали Мих-Костóнтис. Вселенец в попаданце оказался на иной планете, где люди до сих пор воевали холодным оружием. Тут имелись порталы, через которые иногда приходили демоны. Для того чтобы выжить в непростых условиях, Михаилу пришлось вспомнить то, чему его учил постановщик трюков каскадеров и не только он…
Мальчишка-сирота видит яркие сны о другой, более счастливой и сытной жизни. Жизни, где он большой и сильный, а вокруг дива-дивные! Арапы чернющие, девки в срамных одёжках, чужеземные диковинные города и самобеглые повозки. Но наступает пора просыпаться… и снова перед глазами привычная реальность. Село в Костромской губернии конца XIX века, обыденная крестьянская жизнь. Только вот не вписывается мальчишка-сирота в эту серую обыденность. А внутри сидит кто-то взрослый и умный. Другой.