Горячка - [59]



В один прекрасный день палисад был закончен.

Нам это стоило кучи дней строительства, когда, покрытые грязью до самой макушки, мы уплотняли и закрепляли основание каждого ствола. Тысяча восемьсот бамбуковых стволов, все самым тщательным образом вырубленные, словно выпиленные, с заостренными кончиками, выступало из земли на четыре метра вверх. На протяжении всех этих четырех сотен метров, с петлей, затянутой на каждом колу, шло восемь горизонтальных рядов лиан, каждый в пятидесяти сантиметрах от другого. На высоте трех метров стволы соединялись горизонтальными досками, привязанными к бамбуку громадными узлами из лиан в форме креста. Помимо того, вбитые в землю на нерегулярном расстоянии бамбуковые жерди различной длины вздымались наискось и переходили на внешнюю сторону палисада.

Все это можно было оценить только с другой стороны ограды. Посредине же, начинаясь в балагане джунглей, неожиданно вздымалась могучая стена толстенных четырехметровой длины стволов, укрепленных огромными узлами лиан и наежившаяся десятками громадных кольев, торчавших на различной высоте и сгруппированных по два или три, либо выступавших поодиночке, с частотой приблизительно один кол на пару квадратных метров стены. Все это походило на гигантский браслет с торчащими гвоздями. Примитивно, просто, солидно и агрессивно. Вся штука мне ужасно нравилась. Это была истинная стена для лагеря варваров.

Самые лучшие возможности, чтобы выжить в этой глухомани. Когда я глядел на дело наших рук, меня охватывала гордость. Что бы теперь не произошло, мы были готовы. Никакая сволочь не могла пробиться через этот барьер. Равно как и хищник. Слон, вероятнее всего, мог бы его разрушить, но не сразу. А если он за это и возьмется, у нас будет время подготовиться к сражению.

И кто, кроме нас, был способен вознести посреди джунглей этот памятник из дерева и лиан? Кто, кроме нас, мог позволить себе, на грани жизни и смерти, мыслить в таких масштабах и реализовать свои планы?

Мы это сделали. Такие вещи не случаются с каждым, и, присматриваясь к нашей работе, я засчитал ее к наивысшим достижениям собственной жизни – форт над озером Динозавров!

В ходе двухдневной охоты мы убили двести двадцать три ядовитые змеи различных видов. Методика была простейшая. Монтань снял с какого-то дерева гнездо с подросшими птенцами, довольно большими, явно готовыми встать на крыло. Мы привязывали птенцов за ноги к дереву и ожидали в засаде. Всякий раз идея срабатывала. Змеи, привлеченные писком и шумом, создаваемыми птенцами, сползались одна за другой.

Мы убивали их копьем, что позволяло сохранять безопасное расстояние в два с половиной метров, ну а если копье вонзалось далековато, всегда оставался быстрый и осторожный удар мачете. В основном, это были мамбы, небольшие княжеские мамбы черного цвета с желтым брюхом, в которых было сложно попасть бамбуковым копьем; другие, зеленые, более длинные и толстые, были более легкими жертвами. Их количество не могло не удивлять. Они бросались на наших несчастных птенцов со всех сторон. Я неоднократно очищал наш форт от этой гадости, но, видя их обилие, обещал себе повторить охоту еще раз.

Монтань систематически собирал змеиный яд в бамбуковые трубки. Таким образом, он получил почти пол-литра субстанции, которую развел водой. Полученной с помощью подобной процедуры жидкостью зеленого цвета мы смазали каждый защитный шип, выступающий из палисада. В соответствии с энциклопедическими знаниями Монтаня, яд мамбы вызывает у жертвы немедленный паралич, что впоследствии позволяет змеям заглотить укушенного зверька. Немного яда у нас осталось, и Монтань старательно сохранил его, залепив бамбуковую трубку клеистым веществом, которое обнаружил в коре некоторых деревьев.

ААА

По общей договоренности родился ритуал, соединявший нас с остальным миром. В течение трех дней посреди форта выгорал мертвый ствол дерева, называемого "наследником" – Heriteria Hutiiitis, как заявил наш специалист – внешняя твердая оболочка которого после обработки уже называется "нангион".

Малышка была ответственной за поддержание огня, регулярно поливая внешнюю поверхность и убирая обуглившиеся остатки с внешней стенки, что заставляло ее все глубже въедаться в древесину. Таким макаром мы получили пустой внутри цилиндр нангиона, длиной около двух метров, который, после установки на двух бамбуковых, связанных лианами стояках сделался вполне пристойным тамтамом.

За это время Малышка с Монтанем приготовили четыре пары палок, вырезанных из черного твердого дерева, которое они тоже обработали в огне. Все это хозяйство издавало звуки довольно сухие, без мелодичного призвука, зато они различались – более низкие посредине, и повыше на концах – и разносились очень далеко. Ничего больше мы и не хотели.

Каждый вечер мы становились рядком перед стволом, держа палки в руках, и барабанили целый час.

- Палам! Палам! Палам! Бам! Бам! Палам! Палам!

В соответствии с системой, которой обучила нас Малышка, это означало: "Иди! Иди! Зло уйти! Иди!"

Особенно во все это мы не верили. Но крайне важно было, хотя бы раз в день, обратиться к тому миру, который мы покинули. Еще один способ не сделаться лесными животными. Каждый вкладывал в эту "музыку" все свое сердце, поначалу вслушиваясь в ритм, а затем полностью отдаваясь ему.